Я усмехнулась. А чародей ещё переживал о том, что его будут жалеть или ненавидеть. Его уже любят.
— Встречайте. Олан Эренгод, придворный чародей, ученик самого Лифна и укротитель мантикоры!
Последняя фраза вызвала у меня улыбку. Но почему-то только у меня. Видимо, остальные эту заслугу возвышали чуть ли не дальше звания Героя.
— Его противник — Юрим Двали, путешественник и маг великой силы, человек, который боится котов.
А вот после этой фразы трибуны разразились выкриками и смехом. Интересно, Шакхард не вышел показаться людям потому, что так принято, или чтобы поприкаловаться над участниками и не получить по лицу? Хотя до лица «Халка» ещё попробуй допрыгни.
Первым на арену вышел знакомый мне не понаслышке остроухий чародей. Надо сказать, что его вычистили, приодели и причесали. Потому что таким лощёным я его ещё ни разу не видела. Хотя одежда и была не сверх вычурной, но подчёркивала все те немногие достоинства, которые были у этого субъекта.
Хотя чего это я ядом плююсь, мне ему ещё лучи удачи посылать. Надеюсь, он после такой лучевой терапии не полысеет.
Олан поправил рукава тёмно-синей рубашки, закатив их до локтей, отряхнул пыль с серых штанов и с интересом обвёл взглядом трибуны. Поймав его взгляд, я ободряюще улыбнулась. Он ответил мне не менее широкой улыбкой.
Какое-то странное чувство прострелило от макушки до копчика, ведь эта улыбка не была игрой на публику, она была искренней.
На арену, заросшую невысокой травой, вышел противник полуэльфа. Мужчина был на целую голову ниже Олана, но шире в плечах. И в отличие от моего должника он был чистокровным человеком. По крайней мере я не заметила никаких отклонений от нормы.
Противник моего мага поправил засаленные светлые волосы и выкрикнул:
— Героем не может быть эльф! Вали в свои леса и болота, нечисть, и занимайся выращиваем травок!
В повисшей тишине было слышно, как Олан скрипнул зубами, но, стоит отдать ему должное, промолчал.
Вот же!.. Я сдержала свои нелестные и непечатные мысли и усмехнулась, зная, как буду действовать.
Незаметно щёлкнув пальцами, я пошептала:
— Твоя удача превращается в лошадь, Юрим. Скачки начались.
Полностью забрать я у него удачу по какой-то неизвестной мне причине не могла. Просто что-то не позволяло. А потом в ушах зазвенел женский смех.
Тартелия! Ух, сколько бы я отдала, чтобы просто отметелить эту несносную богиньку.
Откинув мысли о виновнице моего положения, я обратила своё внимание на Олана, который так же недвижимо стоял на арене и отражал одно за другим заклинания, которыми плевался в него противник.