— Откуда ты?
Я знала, что кто-то заинтересуется этим, но не знала, что первым, кто задаст мне вопрос о доме, окажется кузнец, влюблённый в дриаду. В том, что Морен и правда любит Кату, я не сомневалась.
— Мой дом находится далеко, — постаралась я подобрать слова. — Настолько далеко, что на ваших картах его нет. Там нет магии, нет фей и дриад, и драконов тоже нет.
Морен смотрел на меня такими глазами, будто бы я ему рассказываю настолько нереальные вещи, что сейчас он поймает ближайшего путника и они на пару сожгут меня на костре. И тут я впервые поняла, что не знаю, во что верят тут люди и как относятся к инакомыслящим.
— Так бывает? А как вы лечитесь? Из чего делаете доспехи? — было видно, что вопросов у него очень много, но сформулировать их все ему было сложно.
Я улыбнулась, стараясь приободрить его:
— Мы делаем все без магии. Сами. А доспехи… В каком смысле?
— У вас нет драконов, — как-то странно покосился на меня парень, — из чего тогда делают доспех для вашего Героя?
Мне на помощь пришла Ката, которая дёрнула Морена за руку:
— Прекрати. Это некрасиво.
Он, видимо, не понимал, что сделал не так, но послушался.
— А в каких богов верят люди? — постаралась я продолжить разговор и вытянуть нужную мне информацию.
— Вер много, — как-то странно покосился на меня кузнец. — Но верим мы в своего Героя, который защищает нас от напастей и бед. А боги… они есть, но им нет до нас дел. Это только у созидательных народов их богиня на протяжении стольких веков защищает своих последователей.
Да уж, защищает. Именно потому Тартелия выбрала им в талисман удачи на ближайшую сотню лет человека, попавшего сюда совершенно случайно. А мне теперь разгребай все то, что заварила их богинька. Может, просто сбежать домой, как появится возможность? Я забуду о своём приключении, как о сне, и утром побегу на пары или на встречу с Олькой. А дриады с феями и эльфами пусть делают что хотят.
В следующее мгновение щеку опалило болью.
Я взвизгнула и схватилась рукой за лицо. Ката дёрнулась:
— Ев?
А у меня плыло перед глазами, в ушах звенел смех и где-то вдалеке слышались слова Хранительницы: «Клятвоотсупники погибают самой страшной смертью».
Это была угроза? Или я сама себе это внушила?
— Ева! — Ката уже трясла меня за плечи, лицо приобрело землисто-зелёный оттенок.
— Да, — хриплым, непохожим на свой собственный голос, ответила я девушке. — Все хорошо.
— Нехорошо, — в глазах дриады блестели прозрачные слезы. — Я почувствовала, сестра, будто бы ты умираешь. Связь, — она всхлипнула. — Связь между нами кричала о том, что ты при смерти!