— Не можно так! Меня любить не станут! — засмеялась Фарида.
— А я и не хочу, чтобы там тебя любили! — погрозил пальцем атаман.
Дарья вспомнила Насиму, всплакнула. Загубили одну хорошую девку, посылаем вторую черту в пасть. Фарида заметила слезы Дарьи, у самой задрожали губы. А плакать при казаках нельзя, снимут с похода.
— Поплачу в степи, — успокаивала Фарида сама себя.
— Ты вернешься, Фарида! — крикнул Федоска, впервые в жизни выговаривая букву «р».
— Твои бы речи да богу навстречу, — погладила сынка Дарья.
Фарида прыгнула на коня. Заплясал жеребец по-звериному, замотал головой, рвется в бег.
— Казаки живут отчаянно! — крикнул атаман.
— Умирают весело! — ответила Фарида.
И ушел ордынский отрядик за брод, поскакал в степь навстречу тревожной неизвестности. Казачки и дети махали им вслед. Все вспоминали любимицу Насиму. Все жалели Фариду.
— Пошто на смерть направил девку? — удрученно спросила Дарья.
— Такова уж моя судьба: посылать людей на смерть, на муки, на славу! Посылать на победы! На борьбу за казацкий Яик, за Русь!
В успех задуманного наскока никто не верил. На Меркульева и Скоблова смотрели, будто на спятивших с ума.
— Мурзу победить не так просто, — вздохнул Микита Бугай.
— Он перебьет энти три десятка за миг, пей мочу кобыл! — поддержал его Устин.
— С коих пор вы стали жалеть ордынцев? —дивился Герасим Добряк.
— А Фарида?
— И Фарида татарка. Даже хуже: татарка, обнюханная торгашом! Ха-ха!
— Не собирай сплетни-то, как баба.
— Даю на отрубление ухо, — начал было Гришка Злыдень, но его оборвали грубо...
— У тя ухо уже один раз отрубили!
— Я умру от горя, если Фарида погибнет! — писклявил шинкарь.
— Что ж ты не умер, когда мы у твоей Сары отрубили башку? — съязвил Емельян Рябой.
Больше всех шумел у брода Овсей. Он залез на укреп, размахивал длинными руками:
— Допустим, братья, что Ургай одолеет Мурзу. И вот он снова, предположим, станет правителем орды. Хан тогда почувствует силу и власть. Он сразу же изменит свое отношение к Фариде, к прежним обещаниям. С какой стати отдаст от нам семь тыщ баранов? Не висит же сабля над головой, можно не торопиться. Токмо молитва моя может спасти Фариду!
— Фарида-то не крещена, Овсей!
— Молись, молись, Овсей!
— Не смейтесь над святым! Помните, он ветер нам вымолил при поджоге степи? — заступился за расстригу Балда.
— Все победы казаков Яика от моих молений! Пора мне кошт увеличить! Давайте, казаки, договоримся... Ежли Фарида вернется моими молитвами, вы мне ставите каждый месяц по бочке вина! За счет казны войсковой. И так — двенадцать лет подряд!