Ермошка уловил краем уха слова заговорщика...
— Хлипкий и вонючий ты, Гунайка! — сплюнул и сбил он плевком комара с травинки.
— Пойдем на черный камень, — вздохнул Бориска.
— Я донесу Хорунжему ваш обман! — угрозил им вслед Вошка Белоносов.
А Ермошка радовался. Казаки навалили на берегу реки несколько куч рудных камней. И за месяц не могли бы мальчишки принести столько коричневых глыб на причал. Разве можно уравняться любой ватаге с полком? Быстро они выполнили тяжкую работу. Но помогли им кони. Два казака подавали верховому на колени камень. И поехала руда! Добряку и сказать было нечего. Беспрерывной цепью шли кони с рудными глыбами. Едва их успевали принимать у берега. Верховые сами не бросали камни, боялись бока у лошадей ободрать. Навозили казаки руды, умылись, поели каши и снова вскинулись на коней. Герасим Добряк чуял, что скоро появится старшина. Решил он еще раз попытать счастья в наскоке на башкирцев. Повел атаман полк в сторону Якты-куля в горы.
Бориска и Ермошка поднимались на Магнит-гору. Вся она была усыпана рудными уродцами-валунами. И сто лет не соберешь их, копать не потребно землю. Меж валунов рос вишняк. Ягода темная, переспелая, морщинистая, но сладкая. Заяц из-под ног выскочил. Рыжая лиса мелькнула раза три. На боковой горушке березняке играл волчий выводок. Слева затрещали кусты малинника.
— Медведь! — схватил за локоть Ермошку Бориска.
— Тише! Не пужай его. Он ягодой лакомится.
— А вдруг на нас пойдет?
— На людей бросаются патластые шатуны, а энтот молодой, гладкий, жирный.
— Он глядит на нас!
— Пущай глядит. Не хватайся за пистоль. Медведь нырнул в кусты, токмо треск. Пуганый.
У сосновой горы стояла лосиха с лосенком. Все видно с Магнит-горы. Черный камень верхушкой был довольно широк: сорок на сорок локтей. Но площадка разделялась двухсаженным узким гребнем, будто забором. Каменная перегородка выветрилась, дырья в ней светились. Ермошка и Бориска легли на южную сторону, освещенную солнцем. Отсюда обычно и взлетали птицы. Они и сейчас кружились, но боялись подлетать близко.
Бока черной скалы оказались отвесными со всех сторон. Упадешь — разобьешься вдребезги. Но много расщелин, уступов, есть за что ухватиться. Бориска смотрел в степь. С этой площадки она казалась шелковисто-золотой, бесконечной, холмистой. Река извивалась голубой лентой, выглядела ручьем. Рядом гора Сосновая зеленела хвойно. И виделось на закате и севере синегорье. Красота околдовывала, кружила голову высота.
— Где-то на севере, здесь, каменная башня высится. Башни Тимура. Тигра дочку любимую разорвала тут у завоевателя. Он и возвел башню.