— Тамерланова башня? — спросил Бориска.
— Да! Тимурова.
— Неужели и здесь ходили тигры?
— И сейчас ходят, но редко. В засуху за стадами сайгаков до Магнит-горы доходят.
— А ежли бы на нас напал сейчас тигр?
— Тигра не лазяет по таким скалам, мы бы ее камнем сбили. А у нас и пистоли заряжены, — целился Ермошка в птицу.
Стрелять он и не помышлял. Какой же казак будет палить из пистоля или пищали по воронам? Федька Монах вон выстрелил по Куме и остался без ока.
— Ворона знахаркина! Кума! — воскликнул Бориска.
— Легка на помине, — хлопнул в ладоши Ермошка. Ворона подпорхнула, села на плечо другу...
— Здравствуй, Ермошка! — каркнула она.
— Здравствуй! Здравствуй! Что ты мне принесла? Письмо от Олеськи?
— Ермошка — дурак! — кивнула ворона Бориске.
— Я это и без тебя знаю, — ответил ей Бориска.
— Ну, ну! Ермошка рудой обеспечил на три года... весь Яик! Ермошка — молодец, а не дурак. Покажи-ка, Кума, что за писулька у тебя привязана на лапке... Так, так! Я ж бачил, что моя Олеська в любовности изнывает. Вот вишь, Бориска, как она пишет: «Ермошка, тебя жалеет верная до смерти — Дуня».
— Олеся, наверно?
— Должно бы — Олеся... а написано «Дуня». И рука Дунькина. Ничего не понимаю.
Ермошка и не мог бы ничего понять. Письмо с вороной отправил Меркульев Хорунжему. И было там написано: «Гусляр — царский дозорщик, куйте в колодки». Ворона вроде бы улетела к Магнит-горе. Меркульев обрадовался, золотой бросил знахарке. А Кума к вечеру вернулась. Не подумала она даже лететь к Магнит-горе. Просто слетала в лесок, поклевала червей. В станице она села на плечо Дуняше и сказала, кланяясь:
— Здравствуй! Ермошка — дурак!
— Конечно, он дурак! — согласилась Дуня. — Дурак, бо любит Олеську, а не меня.
— Дурак! Дурак! — подтвердила ворона.
— А ты бы, Кума, унесла ему мое послание? — спросила Дуня.
Ворона голову вжала, крутнула клювом, закивала.
— Спасибо, что согласилась! Побежали ко мне! А я напишу письмецо! А что это у тебя за писулька на ноге? «Гусляр — царский дозорщик, куйте в колодки». Кому это нужно? Опять дыба, пытки! Сию цидульку мы выбросим! Правильно, Кума?
— Правильно! — прокаркала ворона, покосившись на писульку Меркульева.
Дуняша написала Ермошке письмо, привязала его к ноге птицы.
— Лети, Кума! Ты куда, куда? Лети к Магнит-горе!
— Меркульев — дурак! — крикнула картавая и бодро замахала крыльями.
— Кто, кто это сказал? — вышел атаман на крыльцо.
— Тебе почудилось, отец, — ответила Дуня, провожая взглядом ворону.
Так и получил Ермошка писульку от Дуни, а упреждение и указ атамана о дозорщике сгорел в печке. Вот как может навредить любовь воинскому и государственному делу! Не доверяйте, атаманы, воронам важные послания!