Нет, нет, нет, подумала Холера. Сучья матерь, только не так.
— Я виновата, мессир Марбас! — торопливо крикнула она, — Виновата! Признаю! Каюсь!
КАК МИЛО, ЧТО ТЫ РЕШИЛА ПРИЗНАТЬ СВОЮ ОШИБКУ. ВОИСТИНУ, БОЛЬ НЕ СЛУЧАЙНО СЧИТАЮТ ЛУЧШИМ НАСТАВНИКОМ. ТОЛЬКО БОЛЬ СПОСОБНА ПОКАЗАТЬ ВСЮ СТЕПЕНЬ ЗАБЛУЖДЕНИЙ. И ТОЛЬКО БОЛЬ ОБЛАДАЕТ СПОСОБНОСТЬЮ УЧИТЬ. И В ЧЕМ ЖЕ ТЫ ВИНОВАТА, ГНИЛАЯ ШКУРА? ВСПОМНИ ХОРОШЕНЬКО.
Ее глаза, кажется, передумали выбираться из черепа. Все еще немилосердно болящие, они медленно сдувались, теряя в размерах, пока не вернулись в свое привычное состояние. Вытерев щеки, Холера обнаружила на пальцах теплую липкую кровь. Но сейчас это было неважно. Она бы согласилась потерять куда больше, лишь бы закончить этот разговор, оставшись живой, не превратившись в прилипшую к брусчатке копоть или раздавленную змею или что-нибудь еще в этом роде. У губернатора Марбаса не было хорошего настроения, но, как говорили, было четыре миллиона вариантов плохого.
— Я… Я скверно себя вела на этой неделе, — быстро произнесла Холера, стараясь не стучать зубами и покорно опустив взгляд, — Я крала и сквернословила. Я грубила старшим сестрам. Я плюнула в вино Гасте, когда она отвернулась. И…
Нет, с ужасом поняла она, Марбас не это хотел услышать. Все ее мелкие грешки не представляют для него никакого интереса. Да и сама она, в сущности, не представляет. Несмотря на вассальную клятву, скрепившую их, ведьмы для высших демонов не вассалы, как некоторым хочется считать, не подручные и даже не домашние животные. Это что-то сродни букашкам, которые могут развлечь иногда каким-то фокусом. И которым можно вырвать лапки в минуту скуки или раздражения.
— Я плохо поступила с одной девчонкой из «Люцернхаммера», — процедила Холера сквозь зубы, все еще слишком напуганная, чтоб испытать облегчение, — Есть на втором круге одна самоуверенная сука, звать Острица. Болтала про меня всякое, сплетни распускала, мы пару раз даже поцапались. Я сказала, что хочу с ней помириться, отвела третьего дня в «Котел» и угостила вином, а в вино подмешала аконит, белладонну и хмель. Накачала ее так, что та выключилась начисто и…
МНЕ ПЛЕВАТЬ, С КЕМ И КАК ТЫ УДОВЛЕТВОРЯЕШЬ СВОЮ ПОХОТЬ, ХОТЬ С БРОДЯЧИМИ СОБАКАМИ.
Холера сглотнула. У губернатора Марбаса, как и всякого демона, было много недостатков, но целомудренность среди них не значилась. Напротив, подчас он не без интереса выслушивал рассказы о ее похождениях или даже побуждал к новым, довольно необычным и довольно жутким, некоторые из которых она сама счастлива была бы забыть.