Жанна скептически приподняла бровь.
— Темнишь.
— Ну, хорошо, ты меня поймала, — рассмеялся Сергей, — мне просто нравится живой огонь, люблю потрескивающие дрова, языки пламени.
— Да ты романтик, — положив руку ему на плечо, улыбнулась Жанна.
— Только никому не говори, — прошептал он, стараясь сделать шёпот более грозным. — Ладно, займись ужином, а я пока приведу трофеи в порядок.
Он достал дробовики и пистолет, следом выставил на стол масло и набор для чистки, после чего приступил к разборке бинельки.
Жанна некоторое время смотрела на него, затем пошла на кухню. Нужно было просеять муку, в которой завелись жучки, и промыть рис. Но едва она вышла из комнаты, улыбка исчезла, в глазах появилась печаль, она не могла позволить себе показывать Сергею то, что чувствует на самом деле. Стоило ей остаться одной, горе сразу прорывалась наружу из-под маски спокойствия и уверенности. Если бы она сказала тогда нет, Юра бы жил. Но она не могла ему отказать, это было его мечтой. Она видела, какими глазами он смотрит на военные фотографии, ему не хватало атмосферы, к которой он привык, которая стала ему родной, которая навсегда изменила его, сделав человеком войны. Это наложило отпечаток и на мирную жизнь. Всё, чем бы он не занимался, заставляло кровь бежать быстрее, сердце биться, адреналин гулять по венам… Без риска его жизнь теряла смысл. Только однажды, когда он задумчивый сидел и смотрел новости, где показывали репортаж об очередном теракте против милиционеров, она спросила:
— Ты пойдёшь, если тебя позовут?
Юра, который в этот момент был явно не с ней, а очень далеко, на войне, о которой страна знала лишь из скупых репортажей, тихо ответил:
— Пойду.
Правда, он тут же одумался и сказал, что не расслышал вопроса. Но Жанна прекрасно его поняла. Поэтому, когда муж предложил перейти в другой мир, бросив всё, что им удалось нажить и сохранить, она согласилась. Теперь Юра мертв, и никто кроме неё и Сергея не узнает, где его могила.
Жанна смахнула слезу и достала сито, нужно заняться делом, а погрустить можно и в процессе. А когда Сергей её увидит, на её лице снова будет маска сильной и уверенной женщины.
Ночь прошла спокойно, дежурили по очереди, оборудовав для наблюдения комнату на втором этаже. Один раз Жанне показалось, что она слышит выстрелы, но даже если это не было слуховой галлюцинацией, то стреляли где-то очень далеко.
С утра ей опять пришлось торчать на НП, пока Сергей, замесив в большом ярко зеленом пластиком тазу цемент, перемешанный со щебнем, заделывал лаз.
Жанна, не отрываясь, смотрела в оптику, выискивая опасность, шаря по окнам домов, держа под наблюдением улицу, ведущую к дороге, которая огибала город. Она мысленно похвалила сама себя за то, что вспомнила про этот коттеджный поселок, в городе оставаться незамеченными было бы намного сложнее. А здесь почти пять сотен метров открытого пространства. Конечно, враг мог спрятаться в высокой траве на пустыре, но всё-таки его можно было бы обнаружить, а в городе, где видимость сильно ограничена стоящими рядом домами, охрана базы стала бы проблемой.