Столкнувшись, мы едва устояли на ногах.
— Ой! Прости, пожалуйста, я такая неуклюжая! Ты не пострадала? — спросила девица, отлипая от меня, и улыбнувшись, подмигнула мне
— Нет, — ответил я, улыбнувшись в ответ, — все хорошо, ничего страшного
— Тогда я пойду, ладно? — сказала она, беря за руку, потешавшуюся над ней подружку, и они все так же весело продолжили свой путь
— Будь аккуратнее в следующий раз, — сказал я им вслед, чем вызвал новую порцию девичьего смеха
— Ты в порядке? — спросила та самая некрасивая одноклассница, вышедшая из класса вслед за мной, — Не ударилась?
— Нет…Роза, — я вспомнил, как зовут эту девицу, — все хорошо, спасибо
Та почему-то пришла в очевидный восторг от того, что я помню ее имя…
— Ну и слава Богу! Слушай…, — сказала она, улыбнувшись мне, от чего стала похожа на Солнышко и явно хотела продолжить, однако мне сейчас было не до нее
— Роз, давай попозже…ладно? — сказал я и не обращая более на нее внимания, направился, не быстро, но и не медленно, в сторону уборной
— А, ладно, хорошо, — услышал я ее ответ
Я торопился, но делал это не спеша. Сейчас мне совершенно незачем привлекать к себе излишнее внимание (моя Кайа и без того весьма популярная в этой школе особа, привлекающая к своей персоне повышенное внимание со стороны окружающих).
Меня охватил мандраж. В горле пересохло. Я сжимал кулачок с чем-то переданным мне той девицей, «случайно» столкнувшейся со мной в коридоре. Вроде бы это была какая-то бумажка. Может — банальная записка, а может — «марка» наркоты, за которую меня в следующее мгновение повяжут. А за наркоту, как я слышал, в Империи карают особенно сурово, без всяких скидок на «знатность»…
Перевернув табличку стороной «Занято» и войдя в туалетную кабинку, я прикрыл за собой дверь, после чего на несколько мгновений прислонился к ней спиной. Зажмурился, а затем, сглотнув и открыв глаза, разжал кулак.
Клочок бумаги с текстом, написанным синими чернилами. Это записка. Это всего лишь записка…
Глубоко вдохнул. И еще раз. И еще.
«Через пять минут иди в туалет на стадионе» — гласило послание.
Выкинул записку в унитаз и спустя полминуты смыл ее, после чего, вышел из кабинки.
«Школьница напугала меня до усрачки всего лишь клочком бумаги. Это так…жалко. Сколько не хорохорься, а трус — останется трусом, даже поменяв тело», — подумал я, глядя в зеркало, и несколько раз подряд намыливая руки.
У меня все еще бешено колотилось сердце.
Ставлю рубль на то, что это — посланница дамы Кристины. Школа — единственный вариант пообщаться со мной тет-а-тет, без внимательных взоров охраны и моей сопровождающей.