«Система» ежеминутно, своим крайним неудобством, напоминает человеку: ты внутри меня, ты — второй сорт. Помни об этом. Не расслабляйся!!! Когда перегородки (а зачастую это всегда так) не позволяют человеку, справляющему свои естественные нужды, скрыться от посторонних глаз, изготавливается специальная конструкция из шторок, выполняющих функцию ширмы. Шторки делаются из простыней или любой подходящей материи, имеющейся в камере. «Параши» — переносные бочки для сбора нечистот, заменяющие унитаз, отходят в прошлое, как и само название, однако такое устройство, как «параша», в некоторых тюрьмах еще присутствует.
Горячая вода в камерах — явление редкое. Стол («дубок») традиционно располагается в центре камеры. По обе стороны от него находятся сиденья, выполненные из металлического каркаса с деревянным верхом. Вся конструкция прочно крепится к полу. Практически всегда «дубки» с сиденьями находятся в плачевном состоянии. Иногда стол может быть и возле стены. Одна из популярных шуток в камере — это предложение новичку подвинуть стол.
Окна «решки» — проемы, забранные решетками в один, чаще в два ряда. До 2003 года на окнах находились, в дополнение к решеткам, еще и металлические, неснимаемые жалюзи («реснички») (металлические, часто расположенные, под углом к плоскости, пластинки, позволяющие видеть то, что снаружи, только в одном ракурсе). После 2003 г. их должны были повсеместно демонтировать.
Недаром говорят, что от тюрьмы и от сумы в России зарекаться не стоит. В свое время был такой министр юстиции Ковалев (речь о 90-х годах XX века). Как и любой министр, был он полновластным главой и хозяином всей российской пенитенциарной системы. Жизнь расположила так, что оказался он под следствием и в тюрьме. Попал Ковалев в Матросскую Тишину, в так называемый 9-й корпус. Корпус этот несколько отличался от других. Имел свое начальство, не подчиняющееся руководству тюрьмы, свои порядки и отдельную обслугу, состоящую только из военных. Если во всех «нормальных» тюрьмах «баланду» раздают зэки из «хозобслуги», то здесь эту функцию выполняли военные. Естественно, никаких «дорог», «почты» и вообще «запретов» как таковых в этом корпусе не водилось (и, говорят, не водится до сих пор). «Заехав» в тюрьму и став зэком, бывший министр принялся качать права. Не успели, видно, исчезнуть его вольные привычки. Так вот: сидит он в камере и качает права с «мусорами». Обидно стало дяде: он — министр, а они — шушера, и вдруг такое отношение к нему. Министр он, конечно, министр, но есть одна тонкость — бывший и к тому же попавший в тюрьму, а значит, человек второго сорта. Он кричит, а они его игнорируют.