– Я тебе говорил, что Королевская академия пойдет ей на пользу! – воскликнул вдруг отец. – А ты: казарма, казарма…
В несколько шагов преодолев разделявшее нас пространство, он сграбастал меня в медвежьи объятия и стиснул так, что захрустели кости. Слегка обалдев от такой реакции, я безропотно позволила себя тискать и ему, и налетевшей следом матушке.
– Добро пожаловать домой, доченька, – шепнул он мне, отпустив минут через пять, никак не меньше.
– Обедать! – возвестила старшая тиса Мэй, утирая слезы. – Немедленно в душ и обедать! После такой тяжелой дороги…
– Как скажешь, матушка, – пискнула я, лихорадочно выкапывая в чужой памяти план дома и примерное расположение своей комнаты.
Комнаты? Уж не знаю, кто из нас погорячился: я со скромными представлениями о жилом пространстве или прежняя Лира с замашками королевы, но «моя комната» включала в себя почти целый этаж. Наделав шороху своей чрезмерной самостоятельностью и среди служанок, я быстро привела себя в порядок и спустилась в столовую. Родители смотрели на меня с гордостью и умилением, прислуга с каким-то испугом. И только сестрица все так же недоверчиво ломала бровь и отворачивалась, стоило мне поймать ее взгляд.
Но изыскания в чужой памяти в поисках причин такой стойкой неприязни я, подумав, отложила на потом. Слишком уж оживленной была застольная беседа. А испортить такой неожиданный подарок судьбы, как семья, радостно воспринявшая изменившуюся дочурку, какой-нибудь не всплывшей вовремя мелочью я не хотела.
Несмотря на то что заснуть мне удалось только глубоко за полночь, утро я встретила в великолепном расположении духа. Вчера я вдоволь покопалась в наследственной памяти и примерно представляла теперь, как повести разговор с отцом, чтобы получить и желаемого тренера, и возможность заниматься на каникулах. Мало того, вытягивая все новые и новые воспоминания, я осознала, что отец только рад будет таким просьбам.
С матушкой дела обстояли не столь радужно. Безмерно обожающая младшую красавицу-дочурку, к счастью, не унаследовавшую ни ее комплекцию, ни грубоватые черты лица, тиса Мэй носилась с Лирой, как с куклой, наряжая, развлекая и выполняя малейшую прихоть. А на любые поползновения отца слегка привести зарвавшуюся кровиночку в чувство реагировала, мягко говоря, негативно. Она и в Королевскую академию-то мою предшественницу отпустила только потому, что сама Лира так захотела. Иначе учиться бы мне дома под присмотром нанятых учителей. Ну или переродиться в совсем другом теле, если Последнюю Гостью к Лире кто-то пригласил.