Незнакомец так небрежно назвал имя убийцы Рычка, что я поморщился. Он явно был с ним знаком.
— Скажи своему другу, что я приду снова и убью его еще раз, — процедил я сквозь зубы.
Хотя я даже не представлял, как мне достать ангела, но это было делом наживным.
— Ну, друзьями мы не были, — усмехнулся воин, — Он был недостоин.
Он замолчал, и повисла тишина.
Я долго пытался понять, что это за доспехи. Неясного рыжего цвета, где-то они проглядывали золотыми пятнами, а где-то блестели серебром. Мне почудилось, или под ржавчиной чудится даже влекущая краснота коррупта?
По привычке я стал вызывать чувство земли, чтобы прощупать, но талисман на шее дернулся. Кожа и так была натерта, и она реагировала на малейшее усилие.
Ясно, тянуть к воину любое свое чувство не стоит. Значит, меру тоже не стоит узнавать. Ладно, хоть смотреть можно.
— Первушник, — задумчиво сказал рыцарь, — Шестая ступень.
У меня подпрыгнули брови. Шестая?!? Я так давно не смотрел свою меру.
— Абсолют в этот раз выбрал достойного, — кивнул незнакомец, — Быть может, его план и удастся. Ну что ж, давно пора.
На всякий случай я вдавил в ладонь острие, по коже скользнула влага. Я зажмурился, постоял так несколько секунд, и открыл глаза.
Воин никуда не исчез и с усмешкой смотрел на меня.
— Не боишься оставлять кровь на камнях моего перевала? — он глянул мне под ноги, — Ты, видимо, мало знаешь о магии этого мира.
Я чуял, что с ладони уже капало, и убрал копье. Рыцарь явно не галлюцинация.
— В третий раз спрашиваю, — медленно произнес я, чувствуя, что впустую болтать не стоит, — Кто ты?
— Эзекаил.
У меня пробежали мурашки по коже. Падший ангел, как сказал демон в подвале. И Хали в Чистилище кричала мне вслед имя, начинающееся именно так:
«Найди Эзе…»
— Вижу, ты уже слышал обо мне.
Я покачал головой:
— Имя только. Ты — ангел?
Тот покачал головой.
— Демон?
— Нет. Мне нигде нет места, ибо и там, и там я нажил сильных врагов, — поджав губы, сказал Эзекаил, а потом взмахнул рукой, указывая назад, — Этот древний тракт является и моим убежищем, и моей темницей.
— Так это твои проделки были там, на Перевале? — спросил я.
— И мои, и не мои, — загадочно ответил Эзекаил, посмотрев на горы позади себя, — Первое братоубийство наделило это место силой. Не каждый день разрываются миры.
В моей голове зароилась куча вопросов, и я понял, что тут можно до вечера их задавать. Столько времени у меня не было.
— Зачем ты ловишь путников?
— Каждый поднимает меру, как может. Я не теряю надежду когда-нибудь вернуться.
Я удивился, разглядывая его. Это явно не зверь… Если уж первушник, убив столько зверей, поднимает только одну ступень, то для такого рыцаря все это только крохи.