— Даже если вы можете помочь нам избавить человека от подозрений в преступлении, которого он, вероятно, не совершал? — говорит она.
Лео Фриис не отвечает.
— Хотите позавтракать? Кафе вон там уже открыто, как я вижу, — быстро говорит она, тоном продавца телефонов. — Я угощаю. Кофе с бутербродами. И сигаретка после. Всю пачку получите.
Она кивает на кафешку через дорогу и отмечает, что Лео Фриис прослеживает ее взгляд.
— Думаете, меня туда пустят? Забудьте.
— Если я скажу, то пустят.
Он ест с аппетитом, то и дело поглядывая на тележку, оставленную под окном. Одеяло он, слава богу, тоже оставил на улице, и Карен отметила, что, прежде чем войти в кафе, он пальцами пригладил волосы. Решительность, с какой она усадила своего гостя у окна, а затем заказала большой кофейник кофе, стакан молока, два бутерброда с сыром и один с холодной бараниной, заставила девушку за стойкой воздержаться от комментариев. С подозрительными взглядами Карен ничего поделать не может, но Лео Фриис их, похоже, не замечает или ему просто наплевать. К счастью, народу в кафе мало, а немногочисленные новые посетители выбирают столики подальше от странной пары у окна.
Пока Лео ест, она не задает вопросов, только рассматривает его под прикрытием кофейной кружки. На первый взгляд ей показалось, ему лет шестьдесят, а то и больше. Но сейчас, глядя на него с близкого расстояния, она понимает, что ему вряд ли сильно за сорок. Руки грубые, красновато-лиловые, вероятно оттого, что он провел на улице слишком много холодных ночей. Лицо наполовину заросло бородой, но морщин вокруг глаз сравнительно немного. Каждый раз, когда он поворачивает голову и проверяет, на месте ли его драгоценное барахло под окном, от него тянет слабым запахом пота и плесени.
— Утром после Устричного, — наконец говорит она, когда он дожевывает последний кусок баранины и запивает его молоком. — Вы ночевали на берегу, да?
— Разве это запрещено?
— Да нет, насколько мне известно. По-моему, я вас видела, когда в самом начале восьмого стояла напротив гостиницы “Взморье” и глядела на берег. Верно?
Секунду Лео Фриис поверх кофейной чашки смотрит ей в глаза. Отпивает глоток, потом коротко кивает.
— Вполне возможно. Я там все лето ночевал. Погода скурвилась всего несколько дней назад.
— Да, помню, уже с утра было тепло, и я подумала, что тот, кто там ночевал, проснувшись, будет чувствовать себя не очень-то хорошо. Сказать по правде, я и сама чувствовала себя не больно хорошо, — добавляет она.
Лео Фриис не комментирует ни теплую погоду, ни то, что женщина напротив по какой-то причине сообщает о своем самочувствии в то утро.