— Нет, мы продолжим работу, — говорит она, — и я, и вся группа.
— Отлично. Вдобавок ты теперь можешь забыть, — он озирается по сторонам и, понизив голос, продолжает: — про ту ночь в гостинице, ведь алиби Юнаса подтвердилось другим способом, а? Так почему у тебя такой унылый вид?
Карен медленно поворачивается в кресле, смотрит Карлу Бьёркену в глаза.
— Потому что я, черт побери, понятия не имею, в каком направлении нам надо двигаться.
В ту же секунду звонит телефон.
Кнут Брудаль коротко сообщает, что результаты анализа ДНК готовы и подтверждают: покойная действительно Сюзанна Смеед.
— Коль скоро идентификация завершена и касательно причины смерти нет никаких сомнений, тело можно, стало быть, отдать родственникам для захоронения, — говорит он деловым тоном, который никак не выдает, что он лично знал покойную.
Н-да, “родственникам”, думает Карен и видит перед собой Сигрид. Официально Сюзанна других родственников не имеет. Как девочка справится с организацией похорон? О бдении возле покойной нет и речи; вряд ли Сигрид станет соблюдать давние традиции. Но, вероятно, для нее будет достаточно сложно организовать и сами похороны. Надо надеяться, ей хватит ума обратиться за помощью к отцу. Юнас, конечно, сволочь и к бывшей жене добрых чувств не испытывает, но дочери поможет, стоит только попросить, думает Карен. Так или иначе, им надо торопиться, чтобы соблюсти семидневный срок: покойник должен упокоиться в доггерландской земле до истечения недели. На Фриселе срок короче, пять дней, хотя поколения помоложе все больше перенимают скандинавские традиции. Точнее, норвежские и датские. Во избежание риска, что покойника, как в Швеции, могут продержать в холодильнике до двух месяцев, был принят новый закон. Если у родственников нет времени обеспечить похороны в течение максимум пяти рабочих дней и двух выходных, социальное ведомство берет это на себя и погребение происходит в их отсутствие.
Похороны Сюзанны, наверно, состоятся в субботу, думает Карен. Попрошу Карла пойти, если сама не успею. Хотя вряд ли убийца, как в телефильмах, станет прятаться в кустах на кладбище, поприсутствовать все же любопытно. Вдруг объявится некто, с кем интересно поговорить; например, какой-нибудь старый друг Сюзанны, которого они упустили из виду.
В пятницу без двадцати четыре группа снова оживляется.
Всю рабочую неделю они топтались на месте, словно готовые к старту гончие, а часы неумолимо тикали. И мало-помалу лай в загоне утих. Один за другим проходили критические моменты — первые двадцать четыре часа, когда, как правило, выявляли девяносто процентов всех неуклюжих, опрометчивых преступников, трое суток, в ходе которых преступникам похитрее еще удавалось обманывать следователей. Теперь, на шестой день расследования, угасла и надежда, что ДНК или какая-нибудь другая улика сдвинут расследование с мертвой точки. Все, чем они располагают, уже изучено. И никто не надеется, что еще поступят какие-нибудь интересные свидетельские показания и сыграют роль deus ex machina