— А по этой улице в День урожая ехал Ала Аларинья, и принцесса Данналь бросила ему маленькую ароматную дыню с балкона.
— А кто такой Ала Аларинья?
Мама улыбнулась.
— Ала Аларинья, красавец отважный,
Кто в игре копий сравнится с тобою?
Белый конь под тобою танцует,
Что сравнится с твоей улыбкой?
Златоволосый, зеленоглазый,
Кто из девиц устоит пред тобою?
Кто из бойцов с тобой сравнится?
— Он был красивый как ты?
Сэйдире рассмеялась. В Холмах многие вохваляли ее яркую дневную красоту, ее золотые волосы и зеленые глаза.
— Даже если женщину сравнить с самым красивым мужчиной, вряд ли это ее обрадует. Но был он красив, да. И принцесса Данналь его полюбила. И он ее тоже.
Это было красивое начало сказки. Майвэ во все глаза смотрела на маму и слушала во все уши.
— Принцесса была просватала на Блюстителя Запада.
— И он ее похитил?
— В сказке да, похитил. И они поженились и были счастливы.
— В сказке? А на самом деле как было?
Мама покачала головой и снова нараспев проговорила стихи.
— Сожалею, Аларинья,
Мой племянник, сожалею
Вас казнить приговорили.
Дали яблоко хранить вам
Королевское, златое,
Вы ж испробовать посмели
То, что не для вас растили.
У Майвэ задрожала нижняя губа.
— А принцесса? А как она?
— В другом предании она отравилась.
— А на самом деле?
— А на самом деле она вышла замуж на Блюстителя Запада и родила ему троих детей — двух сыновей и дочь. Пережила мужа и скончалась в глубокой старости.
Это было некрасиво. Это было неправильно. В это не хотелось верить.
— Но почему? Почему не как в сказке?
Сэйдире положтла руки на плечи дочке и сказала:
— Потому, что она была дочерью короля. А короли должны выполнять свой долг ради Правды короля. Она была просватана. Она должна была выйти замуж ради мира в землях Дня.
— Но как же может быть Правда, если ее против воли? Если не за Ала Аларинью?
— Она же до того согласилась. Дав слово, ты обязан его выполнять. Весь этомир держится на Слове, если не держать его — мир-то рухнет.
— Я никогда не соглашусь. Никогда! Никогда, если против воли! — с непонятным себе самой отчаянием закричала Майвэ, а потом заплакала и уткнулась в грудь матери. — Тебя-то отец полюбил!
Сэйдире прижала к себе дочь и стала гладить по тяжелым черным волосам.
— Твой отец никогда не поступит с тобой против Правды, девочка моя, звездочка, цветочек мой ласковый. Твой жених будет достойным человеком, и ты полюбишь его. Это будет именно так. Я обещаю тебе.
Полгода в Королевском холме, полгода в Медвежьем. Маятник ее жизни качался между севером и югом, и казалось, что так будет всегда. Но каждый раз, возвращаясь с юга на север, а с севера на юг, Майвэ видела, как меняются люди. Ее сверстники менялись быстрее, старшие — медленнее. А то, что она сама меняется, она понимала только по перемене отношения к ней давно знакомых людей. По тому, как сверстники и товарищи по играм вдруг начинали в ее присутствии мяться и путаться в словах. По тому, что Нежная Госпожа запретила детям простых людей играть с ней как прежде, и теперь они при случайной встрече кланялись ей и говорили "госпожа". Майвэ сначала не понимала, почему они так с ней, что она такого сделала, но бабушка объяснила. И Майвэ весь день проплакала у себя в покоях, потому, что детство кончилось.