– Сквер Маркуса, завтра, в десять утра. Приходи один.
После чего метнулся к черному ходу и скрылся внутри.
– Эй! – воскликнул Томас, но Патрик его не услышал.
– Стой где стоишь! – рявкнул Стивен.
Он и его дружки были уже близко.
– Ходу! – рявкнул Кейси и, схватив Томаса за локоть, впихнул его в бар следом за Патриком.
– За ними! – проорал Стивен.
Топот множества ног. Томас, вырвавшись из рук Кейси, помчался по темному коридору, подгоняемый страхом и криками преследователей.
– Куда?! – рявкнул громила, вырастая на пути.
Томас едва не врезался в него на полном ходу – затормозил только чудом.
– Альбиносам вход закрыт! – продолжал орать великан.
Подоспевший Кейси с ходу врезал здоровяку в челюсть, и тот, застигнутый врасплох, рухнул на землю, точно срубленное дерево, тяжело и громко. Томас и сам опешил от такого мощного хука.
– Бегом! – воскликнул бородач, и альбинос, спохватившись, бросился за ним.
Они ворвались в общий зал, который кишмя кишел посетителями всех мастей и возрастов. Эль натурально лился рекой, и Томас едва не поскользнулся на мокрых досках. С трудом удерживая равновесие, попеременно кряхтя извинения и изворачиваясь ужами, они с Кейси торопливо просачивались через толпу к заветной цели – парадной двери, ведущей наружу.
«А там – что? – огибая поющую компашку, подумал Томас. – Хорошо, если такси поймаем сразу же, а нет – что тогда? Бежать через весь город, петляя по подворотням? И надолго нас хватит?»
Все эти мысли пролетали через мозг Томаса пугающе быстро, одна за другой, словно пули, выпущенные из автомата. Измеритель не сбавлял шага, прекрасно понимая, что отсутствие плана – не повод, чтобы стоять столбом и ждать, пока Стивен и компания скрутят его по рукам и ногам и в таком неприглядном виде доставят в профсоюз. Движение – жизнь, некоторые звери только так и спасаются, постоянно шевеля конечностями.
«Главное – Кейси не потерять!»
Пока что грязная куртка бородача мелькала впереди, служа Томасу ориентиром. Кейси не особо церемонился с другими посетителями – крупных отпихивал, мелких просто отшвыривал в сторону, не тратя времени на извинения. Томасу на подобное не хватало наглости, и потому он вяз в толпе сильней, чем бородач. Вдобавок его тормозила окружающая магия: к счастью, ее тут было немного, ведь большинство артефактов забирали на входе, и все же альбинос испытывал едва уловимое прикосновение волшебства: пот застилал глаза, тело зудело, к горлу подкатывал ком.
«Держаться!..»
А толпа, в свою очередь, пела на все лады:
– Эй!
– Твою мать!
– Притормози, брат, к чему суета?