Кроха некоторое время стоял, задумчиво рассматривая трехколесную самоходку и ее водителя, после чего спросил:
– А если они все же заявятся и начнут задавать вопросы?
– Слушай, ну мы как будто прежде так ни разу не делали! – фыркнул Скотти. – Ща загоним к тебе эту малышку, ты ее подраскидаешь чуток, и если эти ребятки сунутся, скажешь, что у нас мотор барахлил и мы тебе ее оставили подремонтировать. Даже если с нас потом спросят, к тебе, механику, какие претензии? Сказали – чини, ты и починил…
– Подводишь ты меня, Риган, под монастырь, – со вздохом сказал Салли.
Скотти пожал плечами.
– Все мы в одной лодке, старина. Тебе ли не знать?
Кроха шумно втянул воздух ноздрями и, повернувшись к трехколесной самоходке, махнул рукой:
– Давай заезжай! Посмотрим, что у вас там, под капотом!
Нельсон тут же завел мотор и послушно закатил трехколеску внутрь. Салли шустро закрыл сначала одну створку ворот, потом вторую.
– Угробишь ты меня своими просьбами, – с печальным вздохом сказал Кроха, запирая засов.
– Не будь пессимистом, Салли, – поморщился Скотти. – Мне тоже прочили раннюю смерть, но я до сих пор жив, как видишь.
– Если связался с Арчи, думаю, это ненадолго, – без обиняков заявил механик.
– Да ну тебя, – отмахнулся Скотти. – Давай лучше с тачкой разберемся.
Кроха нехотя кивнул и, повернувшись к Нельсону, распорядился:
– Ключи от трехколески оставь в замке, дальше я сам.
– А где другая, на замену?
– Не беги впереди паровоза, Скотти, – недовольно проворчал Салли и, вытянув шею, гаркнул: – Клаван!
Второй механик, усач лет сорока в коричневом комбинезоне, резко выпрямился и ударился затылком об открытую крышку капота, стоящую на железной подпорке. Морщась и потирая ушибленное место, мужчина буркнул:
– Чего под руку орешь, шеф?
– Ты мне тут давай не бухти! – прикрикнул на него Салли. – Потом доделаешь, а пока этих вот двоих отведи к «Портису» и ключи им выдай.
– «Портис»? – переспросил Скотти. – Эта развалюха?
– Ты еще харчами поперебирай! – огрызнулся Кроха. – Сейчас велосипед дам, и езжай как хочешь, хоть на коленки своего дружка сажай!
– Ладно, не кипятись, – примирительно сказал Скотти. – И это не дружок, а друг. Настоящий. Как и ты.
Проходимец вздрогнул. Слова Скотти, словно волшебный ключик, снова открыли замок хранилища, в котором хранились воспоминания Нельсона о детстве. Ту пору нельзя было назвать беззаботной, но приятных моментов хватало. Уж точно их набралось больше, чем за последние несколько лет, и Скотти – вот ведь чудо какое! – был везде. В каждом огрызке памяти, хорошем или плохом, непременно присутствовал этот хитрющий тип, который мог выбраться из любой передряги и никогда не бросал своего лучшего друга Нельсона в беде.