Ася таращилась в стекло. Оно было таким пыльным, что улица казалась серой. Серые листья, серые клумбы, серые люди.
Зачем она так с ней? Хочет сделать ей больно?
— Я не пытаюсь сделать тебе больно, — опротестовала ее мысли мачеха. — Просто я неделю назад видела Егора в очень интересной компании. И… И повторюсь: у тебя нет шансов, Ася.
— Неделю назад? — Она резко повернулась. — Точно семь дней назад или плюс-минус?
Татьяна собрала на лбу морщины, выкатила на нее глазищи. Это она так думала. Подумав, мачеха качнула головой.
— Нет, не точно. Может, неделю. Может, чуть больше. Может, чуть меньше.
— Хорошо. Не суть, — замотала головой Ася. Сердце заколотилось сильнее. Она разволновалась. — Что за компания? Что за люди? В котором часу это было? Что они делали? Где?! Где видела?
— На набережной. Чарлика выгуливала. — Лоб Татьяны снова пошел морщинами. — Вечер. Да, точно, вечер. Но было еще светло. Я затемно там не гуляю.
Ася чуть не фыркнула: кто же в темноте рассмотрит прелести, выставляемые напоказ!
— Хорошо, ты выгуливала Чарлика и?..
Нервной походкой она подошла, села рядом с мачехой на кровать, схватила ее за локоть, тряхнула. Та слишком долго думала.
— Таня! Что было дальше?
— Они гуляли. Егор с девушками. Три девушки. — Татьяна подняла вверх три пальца с идеальным маникюром, стоившим Асиному отцу целого состояния. — Егор и три девушки, да. Веселые были, беззаботные. Хохотали без конца. Как показалось мне, совершенно без причины. Девушки нарядные. Загорелые. Мне показалось, что они идут с пляжа.
— Что на нем было надето? Егор в чем был?
— Что-то яркое, не помню.
— Ярко-оранжевая футболка и пестрые, в тон, шорты, так?
— Кажется… — Складки на лбу мачехи грозили переродиться в ранние мимические морщины.
— Они прошли мимо? Егор поздоровался с тобой? Или сделал вид, что незнаком?
— Это я сделала вид, что не знаю его. Честно? — Глубокого серого цвета глаза Татьяны гневно вспыхнули. — Мне было неприятно то, как он без стеснения тискал эту анемичную девчонку. Глянуть не на что! Разве сравнить с тобой? Нет же, нет! А он ее… Я и отвернулась. А потом пошла за ними, на расстоянии. Но шла недолго, до автостоянки. Они уселись в машину и уехали.
У Егора девушка? А она думала, что он приврал деду. Она на это так надеялась!
У Егора девушка, о которой ей ничего не известно. Он всегда делился своими секретами. В подробностях, от которых ее сердце щемило. На этот раз он промолчал. Все настолько серьезно? Все настолько запретно? Или до него все же дошло, что он каждый раз, рассказывая, делает ей больно?