Дверь грохнула, в проеме появилось усталое лицо Джебе.
— Барыгу доставил, — сообщил он нам. — Заводить?
— Валяй, — сдерживая смех, ответил ему я. За его спиной маячил невероятно испуганный мужчина, несомненно, перебирающий в голове все свои грехи. — И давай иди спать. Судя по всему, ночью у нас дела кое-какие предвидятся, так что, прости за банальность, но ты мне нужен будешь свежий и бодрый.
Джебе кивнул, подавил зевок и втолкнул Барыгу в помещение.
— Должен заметить, что я ни в чем не виноват, — сразу же сообщил нам тот. — Все имущество заактировано и задокументировано. И потом, кому тут что продать можно? И за что? Денег-то еще нет!
— Так мы еще ничего даже не сказали! — Голд явно тоже развеселился, глядя на испуганного человека.
— Да? — завертел головой тот. — Ну я просто подумал… Да Дарья эта, чтоб ей пусто было! Она все требует, требует, а у нас ведь имущественный фонд небезразмерный. Лев Антонович ее и послал вчера куда следует, та ему пообещала, что вам нажалуется, когда вернетесь. А тут вы как раз и…
— Пусти меня, эфиоп! — За дверью раздался пронзительный голос Оружейника. — Нехристь!
Судя по всему, отважный хозяйственник решил прийти на выручку своему помощнику. Или подельнику?
Дверь снова хлопнула, и маленький еврей влетел в помещение.
— У нас все точно, как в часовом механизме, — заявил он с порога. — А что до этой истерички, которая почему-то думает, что ее слово последнее, так она совсем зарвалась!
— Что, снова в лес хочется? — спросил у меня Голд, заметив, как перекосилось мое лицо.
— Невероятно, — не стал даже врать я. — Лев Антонович, с чего вы взяли, что ему что-то угрожает?
— А как же, а как же! — Он плюхнулся на каменный табурет, сложил руки на животе и уставился на меня. Выглядело это трогательно. — Приходит этот Субудай…
— Джебе, — поправил его я.
— Да хоть Чингисхан. Он будит нас, поднимает Петю чуть ли не пинками… Да-да, его таки зовут Петя. Питер звучит не так мелодично, — засопел Оружейник, заметив вопросительный взгляд, который я кинул на Барыгу. — Сват, у людей иногда бывают и имена, а не только позывные. Там, в вашей среде, такое, может, и нормально, но мы предпочитаем обращаться друг к другу по имени. В моем случае — еще и по отчеству. Мы же тут не в банде!
— А я погляжу, вы такой разговорчивый стали, — задумчиво произнес Голд, текучим движением переместился за спину Оружейника, наклонился и почти прошептал ему на ухо: — А если сейчас — внезапная ревизия? У нас тут трибунала нет, камер и адвокатов — тоже. Только вот это.
И дуло пистолета уперлось в затылок кладовщика.