— При чем тут я? Я всего лишь один из ближников великого кагана, — поправил меня Салех.
— Я не знаком с ним, зато знаком с тобой, — достаточно прямолинейно сказал я и положил перед ним пистолет и обоймы. — Его я уважаю, а с тобой теперь дружу. Что больше — уважение или дружба, каждый решает для себя сам. Что до меня, я давно сделал выбор в пользу дружбы, еще до встречи с тобой.
Лицо Салеха было непроницаемо, но глаза блеснули — он явно понял, что я хотел ему сказать.
— Это фирман. — Он убрал пистолет под халат, а затем достал из кармана ромбовидный кусочек кожи на кожаном же шнурке. — Если ты захочешь увидеть меня, то пошли своего человека в степь. Рано или поздно он встретит кого-то из моих собратьев, и когда это произойдет, то ему будет достаточно показать этот знак, тогда я узнаю о том, что ты ищешь встречи. Останется лишь уточнить, когда и где. Ну еще они накормят твоего человека и проводят до границ степи, за это не волнуйся.
— Если тебе понадоблюсь я, то пусть твои люди идут на юг, туда, где степь превращается в лес, — ответил я ему. — Там часто ходят мои братья. Твоему посланнику достаточно будет сказать, что его отправил ты, и он совсем скоро увидит меня.
Надо тоже такую кожаную фиговинку завести. Я себя сейчас чувствую очень дискомфортно, как будто на многосторонние переговоры без визитницы пришел.
А вообще я сразу почуял: не самый простой человек этот Салех. И, похоже, не ошибся, вряд ли какой-то шелупони сотню рабов дадут и отряд сопровождения. И еще, он несомненно хочет подняться выше того уровня, на котором находится сейчас, и в этом я с радостью ему помогу. Чем больше у них кадровой борьбы, тем спокойнее жить нам.
— Мне кажется, что мы сможем вместе добиться многого, — без иронии сообщил мне он.
— Если будем идти плечом к плечу, — согласился с ним я.
Наши руки сомкнулись в рукопожатии. Да, я не увидел великого кагана и не побывал в каганате, но съездил не зря. Определенно. Мне даже оружия не слишком жалко, тем более что отделались мы дешевле, чем я предполагал. Хотя не исключено, что это маркетинг. Сейчас подешевле, а потом цены поднимутся. Миры-то разные, а принцип «купи-продай» везде одинаков. Дружба — дружбой, а торговля — торговлей.
У шатра меня поджидал Лакки.
— Сват, там все готово, — отрапортовал он. — Люди поделены на группы, как ты велел. Только вот…
— Чего такое? — как-то даже расстроился я. Ну всегда у нас все не слава богу.
— Там Азиз… — Лакки замялся, подбирая слова. — Ты иди, сам посмотри.
Зрелище и впрямь было необычное. Тот чернокожий, которого я приметил еще при осмотре рабов, вел себя довольно странно. Он орал на Азиза на своем языке, а мой телохранитель до сих пор за такое поведение почему-то не расколол ему череп. Причем на это таращились и кочевники, что явно не поднимало наш авторитет в их глазах.