— Время! — ухнули сектанты.
Толпа стояла на коленях, внимая каждому слову своего пастыря.
— Вот его пища, вот наш дар ему! — Жрец указал посохом на толстуху, которая боролась с Аллочкой, вжимая ее лицо в свои телеса, чтобы та не орала. Это что же у человека с головой на том свете было, если она предпочла на этом находиться вот в таком виде? — Пусть он поглотит их, пусть их смерть подарит нам счастливую жизнь! Смерть им!
— Истинно, смерть им! — согласилась с ним толпа.
— Великий Речной Зверь! — Голос жреца взмыл над человечьим стадом. — Твои дети призывают тебя! Приди и возьми то, что мы подносим тебе в знак нашей покорности!
— Да козлы вы! — Аллочка снова обрела возможность говорить — толстуха потащила ее наверх, на помост, буквально волоча по ступеням. — Все сдохнете, отвечаю! Наши дознаются, куда мы делись, всех вас порвут, на лоскуты порежут! Сашка, когда они меня убьют, то плакать не вздумай, не хватало только им видеть наши слезы. Мы из семьи Свата, не будет им веселого зрелища! А этого их зверя я…
И Аллочка объяснила, как именно она употребляла Великого Речного Зверя и какие подручные средства при этом использовала. Причем сообщила она это практически в лицо великому жрецу.
Я человек, не сентиментальный ни разу, но тут у меня как-то горло перехватило. Семьи у меня особо и не было никогда — мама, папа, звонки по праздникам, два раза в год визиты, на их дни рождения. Да и то, если честно, не каждый год. А тут вон как выходит, у меня большая семья образовалась. До этого момента слово это мной часто употреблялось, но я как-то не думал о том, что остальные к нему относятся вот так серьезно.
— Азиз, — шепнул я одними губами, но это было лишним — мой телохранитель и сам знал, что время на исходе.
Я совместил прицел с головой того старшака, у которого был автомат одного из наших бойцов, погибших этой ночью. Как я и предполагал, сектант переместился с края поляны к помосту, на пару с еще одним своим коллегой. Еще двое почему-то этого не сделали, оставшись там, где и были.
Подумав секунду, я все-таки перевел ствол в сторону помоста. Черт с ним, Настя все равно эту погань будет первой глушить. А вот тетка эта грудастая — с нее станется Аллочке шею свернуть, вон она как злобно на нее зыркает. Не исключено, что Марика уже держит ее на прицеле, но кто знает?
— Угрозы безразличны Великому Речному Зверю, — расхохотался жрец, очень внимательно глядя на сквернословящую девочку. Сдается мне, он догадался, что ребенок из нее такой же, как из его фантома — настоящий монстр. — Рано или поздно он поглотит всех — и людей, и землю, и звезды, ибо он — истинный владыка этого мира. На алтарь ее!