— Думаю, что никого тут, кроме нее, нет, — ответил ему я. — Да, вот еще что. Раз уж нашумели, то хуже не будет. Тор, у тебя в рюкзаке гранаты лежат, достань мне одну.
Повода их испытать до этого не подвернулось, то одно, то другое. А тут — такой замечательный случай.
Я, плюнув на наставления Голда, собственноручно ввинтил до упора запал в яйцеобразную гранату с какими-то цифрами, намалеванными белой краской на зеленоватых боках, выдернул чеку и с силой метнул снаряд в расщелину, привычно крикнув:
— Граната!
Голд инстинктивно присел, хотя этого и не требовалось — расстояние было не такое уж большое, чтобы я промахнулся или недобросил ее. Осколки же до нас долететь не могли — расщелина была глубокая. Сколько было до дна, думаю, даже покойный Флай не узнал.
В расщелине бумкнуло, зеленые отростки взмыли вверх, дергаясь и конвульсивно сокращаясь, и тварь, до сих пор молчавшая, наконец подала голос. К моему удивлению, это был не жуткий рев, это был громкий, тонкий и звонкий стон, как будто писк комара усилили раз в сто.
— Ну, я же говорил, — совершенно спокойно заявил я Голду. — Нормальные гранатки. Работают.
— А давай еще парочку шандарахнем? — предложил мне вдруг он. — Может, завалим эту дрянь?
— Нерационально, — показал я ему на щупальца, которые перестали дергаться и теперь зловеще парили в воздухе. — Опыта, может, дадут и много, но кому-то одному. И не до конца понятно, сколько гранат придется использовать, а у нас их не слишком-то густо. Кинем две и не убьем эту пакость. Что тогда? Дальше боекомплект тратить?
— За Флая отомстим, — пробурчал Одессит, выглядящий потрепанно, но ни капли не смущенный. — А чего?
— Месть хороша, если убитый понимает, за что его убили, — ответил ему я. — А эта тварь мыслит желудком, а не головой. Что до тебя…
— Бить будешь? — предположил Одессит покорно.
— Не буду, — помотал головой я. — Не стоишь ты того. Но на участие в рейдах больше не рассчитывай. Твое место отныне — Сватбург, группа охраны внутреннего периметра. Пожизненно. Нет тебе больше моего доверия, ни на грамм. Шут с ним, что ты постоянно своей башкой рискуешь, но рано или поздно ты и наши головы под удар подставишь, а мне это не нужно совершенно. Хотя за имущество спасибо.
Сдается мне, что удар по самолюбию и репутации для него будет самой страшной карой. А если его еще и в четырех стенах запереть…
— Сва-а-ат! — взвыл Одессит не хуже мерзости в расщелине, но я его уже не слушал.
— Тор, Джебе — головной дозор, — скомандовал привычно Наемник. — Крепыш, Дергач — замыкающие.
Отряд возвращался на основной маршрут.