И мы снова слились в поцелуе, более страстном, чем предыдущий.
Его пальцы погрузились в мои мокрые волосы. Мои руки сами потянулись вверх и обхватили его шею. Я вцепилась в него, словно он был моим якорем, моей последней надеждой на спасение. Я стояла на цыпочках. Мои локти лежали на его плечах, и я схватила свой капюшон и натянула его над нашими головами. Я так долго ждала этого поцелуя и ни с кем не хотела делить Лахлана. Даже с дождем.
Его струи падали вокруг нас, стучали по моему капюшону. Лахлан осторожно наклонил мою голову набок. Поцелуй сделался более жадным. Ощутив на губах его язык, я открыла рот. Лахлан что-то пробормотал, и я ответила ему легким поскуливанием. Я не знала, правильно ли я делаю то, что делала. Просто следовала тому, отчего мне становилось хорошо.
Мой язык робко коснулся его языка. Лахлан придвинулся ближе. Я чувствовала его сквозь джинсы. Я шумно дышала через нос.
Тяжело дыша, он резко отстранился от меня и уперся лбом в мой лоб.
Мы не проронили ни слова.
Очередное утро.
Очередной день в кабинете доктора Ратледж.
Прежде чем она спросит меня, как я и что случилось дальше, мой рот уже открыт, и слова льются из него рекой…
– Мне нравится, что у тебя получилось.
– В самом деле? – спросила Лана.
Я повернулась и улыбнулась ей.
– В самом деле.
Я обошла гостиную, разглядывая всякие мелочи, которые Лана расставила по всей квартире, чтобы сделать пространство своим. Оказывается, в магазинах подержанных вещей можно найти что-то стоящее. Или же у Ланы просто хороший вкус. Она выбрала вещи, которые сами по себе выглядели бы старыми и безобразными. Но все вместе они прекрасно гармонировали друг с другом.
Тут стоял большой, светлый книжный шкаф, а в его нише – телевизор и музыкальный центр. Удобный коричневый диван с большим зеркалом в позолоченной раме на стене позади него. И повсюду, где только можно, цветы. На кухонном столе, в гостиной. Настоящие или искусственные. Для Ланы это не имело значения. Я спросила ее, почему их так много. Она сказала, что когда смотрит на цветы, ее настроение мгновенно поднимается.
Лана посмотрела на подушку, лежавшую на коленях, и сняла с нее нитку.
– Мне понравилось выбирать вещи.
– А мне было весело ходить с тобой по магазинам и помогать тебе выбирать. – Устроившись на диване, я посмотрела на нее.
– У тебя все хорошо? – спросила я.
– Да. Все в порядке.
Это ее обычный ответ. Каждый раз, когда она это говорила, ее голос был лишен каких-либо эмоций. Но сегодня я услышала в нем волнение, увидела в ее глазах крошечную искру надежды.