Но внутренний голос не желал покидать меня, и чем дольше я стояла у окна, наблюдая, как солнце медленно встает над городом, тем большая тревога, даже страх, охватывали меня.
Я задернула шторы и вышла из спальни. Затем подошла к холодильнику в поисках какой-нибудь еды. Я пыталась убедить себя, что слишком остро реагирую на случившееся и что причиной всему моя паранойя. Я стояла, барабаня пальцами по дверце холодильника, как вдруг услышала легкий стук, будто о входную дверь ударилась газета. Я тотчас выпрямилась и медленно обернулась.
Не могу сказать, что я смотрела новости, не говоря уже о том, чтобы читала газеты. Максимум, что я делала, это пробегала глазами первую полосу перед тем, как заняться своими делами.
Но сейчас часы тикали, холодильник глухо гудел, а я застыла в неподвижности, уставившись на дверь. Я медленно подошла и открыла ее. Газета была скатана в трубку и схвачена зеленой резинкой.
Я не стала ее поднимать. Лишь смотрела на маленький кусочек первой страницы. Мне был виден чей-то профиль: один глаз, острая линия носа и сжатые в тонкую линию губы. Мое сердце тотчас замерло в груди, тело онемело.
– О боже, – прошептала я.
Перед глазами все поплыло. Я подняла газету и прошла в гостиную. Я несколько раз прочла статью, но мой мозг отказывался ее запомнить. Лишь отрывочные фразы: арестован, инсайдерские продажи. Кровь рекой хлынула мне в уши. Я едва держалась на ногах.
С газетой в руке я подошла к спальне Ланы и несколько раз постучала. Мне никто не открыл. Мое терпение лопнуло, и я вошла в комнату. Ее кровать была застелена. Свет не включали, но самой Ланы не было. Я на миг застыла, совершенно ошеломленная. Придя в себя, я выбежала из ее комнаты, быстро переоделась, схватила ключи и вышла из квартиры.
* * *
Я позвонила Максу. Все мои звонки отправлялись прямиком на голосовую почту.
В отчаянной попытке доказать, что в газете напечатана ложь, я поехала к нему домой. Я даже не стала сворачивать на подъездную дорожку. Просто нажала на тормоза и выглянула в окно со стороны пассажирского сиденья. У его дома были припаркованы машины, которых я никогда там не видела. Может, это машины его родителей?
Не было никакого смысла заходить к нему, если его там нет, а я точно знала, что это так.
Я поехала дальше, к дому родителей Ланы.
Если ей известно, что случилось с Максом – а я думаю, что известно, – то она наверняка здесь. Вернулась под родительский кров. Из-за страха, а также для того, чтобы обрести уверенность в том, что, если она вернется, эту историю удастся замять.
Я сидела в машине на их подъездной дорожке. Газета притаилась на пассажирском сиденье, словно злобное существо, готовое напасть в любую минуту. Солнце встало, но небо затянули облака, раскинув над Маклином серую завесу.