Чем дольше я сидела там, ничего не предпринимая, тем больше времени теряла впустую. Чего я ждала? Я схватила газету и просмотрела первую полосу.
Краткая версия?
Макса обвиняли в инсайдерской торговле для шести клиентов. Имени ни одного из них не назвали. В статье не приводилось никаких доказательств, если даже таковые имелись, а также не было ни слова о человеке, стоявшем за этими обвинениями. Но в самом конце говорилось, что любому, кому предъявлены обвинения в инсайдерской торговле, грозят до двадцати лет тюрьмы и безумные штрафы.
Всю эту историю окутывала тайна. Ничто из написанного не было правдой. Я это знала. Я знала: Максу хватало ума не ступать на скользкий путь инсайдерской торговли, но найдутся те, кто в это поверит. Даже если обвинения снимут, это не будет иметь значения, потому что в любом случае дело закончится крупным скандалом, который погубит репутацию Макса и компанию его семьи.
К этому явно приложил руку отец Ланы. Я даже не сомневалась.
С газетой в руках я вышла из машины. Я понятия не имела, что, черт возьми, собиралась делать. Просто знала, что бездействовать нельзя.
Я не стала долго думать над тем, стоит мне входить к ним в дом или нет. Из кухни и откуда-то сверху раздавались голоса. Они заглушили мои шаги, и когда я вошла, Лана и ее мать даже не подняли на меня глаз. Обе они сидели в парадной гостиной. Лана – на диване, а ее мать устроилась напротив нее в кресле Людовика XV. Спина прямая, ноги наклонены вправо, одна лодыжка спрятана за другой. Руки Ланы лежали на коленях. Ее правое колено не переставало дергаться.
Я проскользнула в столовую напротив гостиной.
Никто не проронил ни слова. Ее мать потянулась за чашкой кофе, стоявшей на полированном столике перед ней. Держа в одной руке блюдце, она медленно помешивала ложкой коричневую жидкость. Лана нервно смотрела на нее.
– Перестань дергаться, – бросила ее мать.
Лана тотчас окаменела.
Мать сделала глоток кофе и поставила чашку обратно на стол. Затем откинулась на спинку стула и скрестила ноги. Пальцы обвились вокруг подлокотников кресла. Она выглядела царственной и гордой, словно королева на троне, которая знает: никто не посмеет заговорить или пошелохнуться, пока она не сделает это первой.
Она прочистила горло и посмотрела на свою единственную дочь.
– Ты знаешь, твой отец не хотел этого делать.
– Но он сделал.
Ее мать прищурилась и наклонилась ближе.
– А ты знаешь почему? Ты придумала лживую историю. Единственная причина, почему этот мальчишка находится в том положении, в какое он сейчас попал, это ты. Никто, кроме тебя, не виноват в этом.