Я схватила дверную ручку, пристально посмотрела на Макса и захлопнула дверь. Мои каблуки зацокали по земле. Не прошло и секунды, как другая дверь захлопнулась, и я услышала позади себя шаги. Я взбежала по ступенькам крыльца.
Макс схватил меня за руку.
– Подожди.
Я застыла как вкопанная. Он отпустил мою руку.
Слушая треск цикад, я шагами мерила длину крыльца. Наконец я остановилась и положила ладони на перила.
– Я не могу, – сказала я. – Не могу находиться рядом с ним.
– Тогда не нужно.
– Тебе легко говорить! – Я резко повернулась к нему. Наконец мой гнев вырвался на волю. Макс недоуменно посмотрел на меня. В глубине его глаз затаилась обида. – Скажи мне, как с этим бороться, – тихо сказала я.
Скрестив руки, я зябко потерла плечи. Макс молчал. Несколько секунд он задумчиво смотрел на меня, а затем поднялся по ступенькам.
– Я разговаривал с ним, – сказал он.
Я медленно выпрямилась. К этому моменту сердце почти успокоилось. Но теперь вновь начало набирать обороты, готовое выскочить из груди.
– Что? – спросила я.
Он прислонился к перилам, скрестил на груди руки и посмотрел в пол.
– Сегодня он пришел ко мне в офис, и я сказал ему, что знаю все.
– Что? – я могла произнести только это единственное слово.
– Я пообещал тебе вчера, что не стану ничего предпринимать, – напомнил он. – И не сдержал свое обещание.
Я уставилась на него, не веря собственным ушам. Кончики пальцев больно впились мне в кожу.
– Меня тошнит от одной только мысли, что я это знаю и ничего не могу поделать. Поэтому я сорвался, – пояснил Макс. – Сегодня утром у нас с ним была деловая встреча. Он говорил об акциях и деньгах, и все это время я представлял, как протягиваю через стол руку и душу его к чертовой матери.
Я сглотнула, ведь я думала точно так же. Даже более жестко, чем готова была признать.
– Что он сказал? – наконец спросила я.
Макс поджал губы.
– Он все отрицал.
– Он лжет! – крикнула я.
– Думаешь, я не знаю?
– Он сказал что-нибудь еще?
Макс посмотрел на меня. Его лицо казалось каменным.
– Я должна знать, – медленно сказала я.
– Он сказал, что ничего не было. Сказал, что никогда бы не дотронулся до собственной дочери. – Глаза Макса потемнели. – А затем улыбнулся и заявил, что очень надеется, что эти обвинения не повлияют на наши деловые отношения.
От его слов я впала в уныние.
– Почему ты не сказал мне это раньше?
Он прочистил горло и отвернулся. Когда же он вновь посмотрел на меня, его взгляд смягчился.
– Не хотел портить сегодняшний вечер.
– Думаешь, он с тобой что-нибудь сделает? – спросила я.
– Нет, – уверенно сказал Макс. – Не думаю. И не хочу, чтобы ты переживала из-за него.