— Дядя Карэле! — шепнул Ивер. — Вы где?
И вдруг увидел его: Карэле стоял у самого стола, опираясь о стену, ещё более бледный, чем обычно.
— Скорее! — покрывало метнулось с кровати на подоконник. — Спускайтесь!
Карэле шагнул к окну, вцепился в покрывало — невидимка заметил, что его руки явно дрожали.
— Я догоню вас внизу, — шепнул Ивер. Карэле кивнул и скрылся за окном. Через пару секунд покрывало, втянутое в комнату, опустилось на кровать. Мягкие, как у кота, шаги выскользнули за дверь, и всё стихло.
* * *
Коляска ждала у дверей гостиницы довольно давно. Кучер, заслоняя глаза от яркого утреннего солнца, читал газету. Откормленный полосатый кот развлекался тем, что намывал морду лапой.
Наконец дверь гостиницы открылась, и на улицу вышел господин Крюк, ещё более серый, чем обычно. Он нёс в руке чемодан, сгибаясь то ли от его тяжести, то ли от пережитого потрясения. Сундучка при нём не было.
Кучер сложил газету в несколько раз и спрятал её в карман.
— Как, вы уже нас покидаете? — раздалось из-за спины серого человека, и тот, вздрогнув, обернулся. У стены гостиницы, небрежно опираясь на трость, стоял Карэле Карэле. Солнечные блики играли на его карамельных волосах и на тонкой золотой вышивке, украшавшей лёгкий летний сюртук.
— Я полагал, что вы зайдёте попрощаться со мной, — сказал он с укором. — Мы ведь так и не закончили наш познавательный разговор.
Крюк яростно смотрел на него, сжимая ручку чемодана с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
— Это вы уничтожили мои рукописи! — прошипел он. — Не знаю, как вам это удалось, но это сделали вы!
— Понятия не имею, о чём вы говорите, — Карэле равнодушно пожал плечами. — Зато вам и в самом деле удалось заинтересовать меня филологией. Представьте себе, мне посчастливилось в качестве ответной любезности определить ваше слово. Ну, то самое, вы понимаете. Я был просто поражён — кто бы мог подумать, что отыщется человек, которому оно настолько не по нраву! Ведь, казалось бы, какое прекрасное слово — «искренность»…
Серый человек дёрнулся, словно от удара. Он хотел что-то сказать, но передумал. Съёжившись, он отступил к коляске, забрался в неё, с трудом втянув чемодан, и просипел кучеру:
— Поехали!
Тот невозмутимо наклонился вперёд и легонько похлопал кота по крупу. Кот лениво поднялся, потянулся и затрусил по дороге. Коляска влилась в поток уличного движения, через минуту затерявшись среди других повозок и верховых.
— Ну вот и всё, — сказал Карэле, провожая её взглядом. Он свернул на дорогу, ведущую к кондитерской, и некоторое время шагал молча, щурясь от солнца, бьющего в лицо.