Хозяйка дома сидела в кресле у окна. При их появлении она отложила в сторону журнал, который читала, но не поднялась.
— Не обижайтесь на старуху, — сказала она, с интересом разглядывая Алли беспокойными цепкими глазами. — Ноги уже не те, вставать тяжело…
— Что вы, госпожа Шинбер! — протестующе воскликнула Эйнеле. — Не беспокойтесь, пожалуйста! Как ваше здоровье?
— Какое там здоровье, — женщина в кресле махнула рукой. — Одни болячки… А сегодня ещё хуже, чем обычно.
Пока Эйнеле выражала своё сочувствие, Алли рассмотрела хозяйку как следует. Худощавая, довольно высокая, она носила тусклое чёрное платье с глухим воротом. Такие же тусклые чёрные волосы, в которых лишь кое-где мелькала седина, были сколоты в узел на затылке. Уголки рта, привычно опущенные вниз, безнадёжно застыли — Рита Шинбер была в том возрасте, когда движения души уже намертво запечатлеваются на лице, годами отображавшем одни и те же эмоции. И всё же она сильно преувеличивала, называя себя старухой. Как показалось Алли, хозяйка дома была ненамного старше её самой — а это ещё далеко не старость.
— Хочу познакомить вас с моей подругой, Алли Карэле, — сказала наконец Эйнеле, и Алли включилась в неизменный ритуал приветствий, расспросов и вежливых улыбок.
— Приехали отдыхать в Линери? — Рита Шинбер покачала головой. — Надо полагать, отдых у вас не задался. Какой ужасный ливень был на той неделе!
Алли, кое-что знавшая про «ужасный ливень», сдержала смешок.
— Что вы, мы прекрасно провели время.
— Ну, это уже дело вкуса, — хозяйка недовольно поджала губы. — В такую погоду очень легко заболеть, а там ещё и осложнения пойдут… Да и вообще Линери уже не тот, что раньше. Приличных людей всё меньше, на улицах кого только не встретишь!
— Вы же не выходите из дому, госпожа Шинбер! — простодушно удивилась Эйнеле.
— Зато в окно всё вижу! — отрезала та.
Алли вздохнула. Она давно уже поняла, что напрасно теряет время, сидя на пыльном диване в пыльной гостиной и ведя разговоры, которые отдают всё той же затхлой пылью. В правом виске заныло. Нет, девочке в этом доме делать нечего. Даже человек такого не выдержит, а Сейли — человек только наполовину.
Очень хотелось встать и уйти, тем более, что и голова болела всё сильнее. Алли могла позволить себе быть невежливой, но стоило подумать и об Эйнеле. Было бы нехорошо поставить её в неловкое положение, а значит, следовало потерпеть. Хотя бы десять минут, чтобы не нарушать приличий.
Алли потёрла висок кончиками пальцев. Интуиция требовала уходить немедленно. А ещё лучше — бежать. Подальше от этого дома и от Риты Шинбер.