Послышалось пыхтение, и из-за угла появился второй толстяк — полная копия первого, но лет на тридцать моложе. Он тащил в руках здоровенный камень, удерживая его из последних сил.
Свалив свою ношу на другой стороне переулка, младший толстяк плюхнулся прямо на снег, утирая пот.
— Фух, — выдохнул он.
— Ну-ну, — похлопал его по плечу старший.
Установив камень поудобнее, он аккуратно натянул верёвку поперёк дороги — в точности на уровне снега, которого намело уже по щиколотку. Закрутил вокруг камня и завязал. Затем присыпал узел снегом.
— Отлично вышло! — довольно произнёс старший, разглядывая ловушку. Верёвку почти не было видно, а снег продолжал идти, всё больше скрывая её.
— Ага, — с сомнением отозвался младший, грустно ковыряя пальцем испачканное пальто. — А ты уверен, что это не чересчур? Может, не стоит?
— Брось, сынок! Надо же иногда повеселиться!
Старший суетливо потянул сына за рукав, и тот поднялся, одновременно пытаясь оттереть грязь снегом. Оба толстяка протопали к выходу из переулка и скрылись за углом.
* * *
Пёс, лежавший на полу, вскочил и зарычал — звук был похож на низкий гул, от которого закладывало уши. Хозяин, еле видимый во мраке комнаты, положил руку ему на загривок, успокаивая.
— Вот и Карэле Карэле, — устало сказал он. — Всё-таки пробрался?
— Разумеется, — кондитер широко улыбнулся, усаживаясь во второе кресло возле холодного камина. — Разве ты меня не ждал?
Карэле продемонстрировал хозяину глиняный горшок для углей. Спохватившись, нашарил в кармане крышку и на ощупь пристроил её на место, после чего опустил горшок на пол.
— Ты же сам знаешь, — в темноте Карэле скорее почувствовал, чем увидел, как хозяин кивнул на камин. — Я не собираюсь зажигать сегодня огонь.
— Ну да, и никакие просьбы не в силах будут тронуть твоё каменное сердце, — Карэле откинулся на спинку кресла, устало вытянув ноги. — И что мне теперь делать? Ты помнишь, что я уже не в том возрасте, чтобы лазать по водосточным трубам?
— Не лазал бы, — равнодушно отозвался его собеседник.
— Мы люди, Шани. Нам нельзя без огня. И потому каждый Йоль мы разжигаем его заново, начиная новый цикл. Ты знаешь — у моего очага собрались те, за кого я в ответе. И поэтому я сделаю всё, что могу, чтобы принести им самый светлый огонь, какой только найду.
— Тогда ты не по адресу, — усмехнулся тот. — Можно подумать, сам не знаешь, что мой огонь зовут чёрным.
— Я-то знаю, — твёрдо ответил Карэле. В мгновение ока он оказался на ногах, обошёл собеседника, сидящего в кресле, и положил ладони ему на плечи. Руки сразу же онемели, погрузившись в тягучую, но вполне терпимую боль. — Это они, рассуждающие про чёрный огонь, не знают, что милосерднее его не существует. Поверь, у меня есть выбор, но я каждый год прихожу за огнём к тебе.