Хозяин чуть повёл плечами, и Карэле убрал руки.
— И каждый год ты втягиваешь меня в ваши человеческие игры, — проворчал он. — Зажигал бы свой огонь сам, а меня оставил в покое.
— Брось, — отмахнулся Карэле. — Ты и сам знаешь, что называть Колесо года человеческими играми просто смешно. В конце концов, я готов тебя подкупить. Хочешь, сварю кофе? Но для этого, сам понимаешь, нужен огонь.
— Карэле Карэле, я уже перепробовал все сорта твоего кофе, — отрезал хозяин. Но чуткое ухо кондитера уловило в его голосе едва заметную смешинку.
— А вот и нет, — хмыкнул тот. — Зря ты так думаешь.
Карэле запустил руку в карман жилета. Онемевшие пальцы всё ещё плохо слушались, однако со второй попытки он выудил оттуда небольшой пузырёк и зубами выдернул пробку. По комнате поплыл дразнящий, тёплый и сладкий запах.
— Что это? — изумлённо спросил хозяин.
— Семьдесят девятая специя, — Карэле вернул пробку на место. — Я расскажу тебе подробнее, пока буду варить кофе.
Его собеседник рассмеялся сухо, но мелодично, и небрежно махнул рукой в сторону камина. И вспыхнул огонь — не чёрный, самый обычный горячий огонь. Разве что дров в камине не было, и это пламя горело само по себе…
* * *
Снаружи всё так же мело.
— Спасибо, — искренне сказал Карэле, выходя за дверь. Свет от свечи, зажжённой в прихожей, упал на вывеску, высветив надпись «Ш. Кронис, часовщик». Кондитеру показалось, что нарисованный ворон ему подмигнул, но свеча уже погасла.
— Заходи ещё, — иронично отозвался его собеседник, закрывая дверь.
— Непременно, — пообещал Карэле, зная, что его всё равно услышат, и зашагал прочь, помахивая тростью. Горшочек, раскачиваясь на шнурах, мягко светился — сквозь отверстия в стенках виднелись тлеющие угольки.
Город лежал во тьме, но снег мерцал холодным сиянием, а розовое небо бросало на него тёплые блики. Холод слегка покусывал сквозь перчатки — или это руки всё ещё ныли от того прикосновения?
Подходя к дому, Карэле услышал подозрительное сопение и даже, кажется, стук зубов. Он осторожно заглянул в пустой переулок, рассматривая присыпанные снегом следы и едва заметную выпуклость поперёк дороги. Затем осторожно, на цыпочках отошёл и, беззвучно рассмеявшись, скользнул в соседнюю улочку. В конце концов, в дом можно зайти и с чёрного хода…
* * *
В пекарне ощутимо похолодало, и Сейли всё чаще шмыгала носом. Кто-то отдёрнул занавеску, и в тёмном окне стал виден кружащийся на заднем дворе снег.
— Эти истории все какие-то нестрашные, — пожаловалась Лина.
— Страшное-то вспоминать не годится, — цыкнул на неё Роним. — Госпоже Алли такое слушать незачем.