А держать в страхе магов можно было ничуть не меньше, чем могучих воинов. К тому же, в отличие от Вики, им для формирования конструктов необходимо было совершать для концентрации внимания всякие глупые жесты руками и пальцами, да ещё и видеть предмет воздействия своей магии. Так что, свяжи руки и завяжи глаза, как это проделали с этим сегодняшним рабом-магом, и он никак не сможет воспротивиться своей мучительной смерти.
По сути здесь у магов-невольников была та же мотивация, — страх перед чудовищными наказаниями и невозможность куда-то податься и где-то социализироваться, помимо как под опекой своих хозяев.
Но всё же исключения случались. Кто-то иногда пытался изменить свою судьбу. И вот смерть этих людей и станет сегодня главным развлечением и уроком, которые с огромной радостью и предвкушением сейчас ждут даже самые грязные замковые рабы.
— Тебе не обязательно сегодня уезжать, — наклонился к её уху барон, воспользовавшись тем, что сухая жердь отвлеклась на дочь, — У меня в подземельях ещё сидит браконьер и двое убийц старосты Малых Серков. Завтра будет не менее весело.
Весельчак, ага. Вику уже заранее тошнило от понимания, что ей сейчас предстоит перетерпеть. Она уже заранее подготовила конструкты Малого Исцеления, чтобы поддерживать себя в тонусе.
Попаданка уже тут ко многому привыкла — в чём ей хорошо помогла память Неллы — но выработанная привычка вовсе не означала, что она будет равнодушна к мучениям людей, запахам жаренной человечины или смеси крови с дерьмом. И уж тем более она не станет получать от этого удовольствия. Никогда. В этом у неё не было никаких сомнений.
— Обхохочетесь, — кивнула Вика, согласившись, что завтра будет весело, — но без меня. Мне предстоит возвращение к своему командору. Я поединок-пари выиграла, так что место службы не меняю. Всё честно.
— Может всё же…
Барону пришлось прерваться, потому что, во-первых, его жена вновь переключила своё внимание с дочери на него, а во-вторых, здоровый лохматый мужчина, распоряжавшийся во дворе подготовкой развлечения, доложил, что всё готово.
— Начни с этой парочки, — влезла баронесса.
Барон противоречить супруге не стал. Молча кивнул.
Подготовка к представлению и в самом деле завершилась. Во дворе, на расстоянии полутора десятков шагов между собой, были вкопаны два толстенных бревна. Возле одного из них лежала груда дров и хвороста, уже политых раповым маслом, а к другому на толстой и короткой, не более трёх шагов длиной, железной цепи был прикован медведь, больше напоминавший американского гризли, чем русского мишку. Зверь в этих краях достаточно редкий, а потому предстоящая расправа над беглецами добавляла дополнительного интереса зрителям.