Тем временем Фрэзер взял себя в руки.
— Я не хочу говорить о том времени. Она… — он быстро дернул головой, словно бы сам обрывая себя на полуслове.
В первый наш вечер в пабе Чарли сказала, что останется у знакомого…
— Она вернулась сюда тем вечером, после нашей встречи в пабе? Когда ты меня впервые видел?
— Да, — он улыбнулся уголками губ. — Она неплохо повеселилась тем вечером. И ночью была на взводе, чисто огонь. Полагаю, что именно тебе должен быть признателен за это.
Внутри все похолодело.
— А теперь ты сам трахаешь ее. Забавно, не правда ли? Невероятно. Такая… я что угодно отдал бы за возможность провести с ней еще ночь, — он смотрел прямо на меня и курил.
— И вы не спите с тех пор, как?..
Парень холодно рассмеялся.
— Нет. Я ее почти не видел в последние недели. А теперь она переезжает к тебе, и я, должно быть, вообще ее не увижу. Но это к лучшему, определенно, это к лучшему! После этого я смогу типа двигаться дальше и привести в порядок свою жизнь.
Я ожидал, что он еще что-то скажет об этом. Но тут он сменил тему:
— Зачем же ты сюда пришел?
Я заранее приготовил ответ, так что без колебаний сказал:
— Да вот задумал порадовать Чарли и подготовить все, чтобы перевезти ее вещи. Хотел оценить, насколько их много.
Он сделал широкий жест рукой:
— Чувствуй себя как дома. Вторая дверь по коридору.
Я вышел из комнаты, где мы сидели, а Фрэзер остался на диване. Мне хотелось уйти, совсем исчезнуть отсюда, плюнуть на все свои планы собрать информацию о Чарли. Но это был мой единственный шанс что-то узнать. Сейчас стало понятно, почему Чарли надолго исчезла после нашего первого свидания. Она просто была с этим парнем. Мне он, естественно, был неприятен, но говорил ли Фрэзер правду о вчерашнем дне? Был ли он в кафе, когда я туда пришел? То есть это и правда случайность?
Спальня Чарли была почти так же пуста, как и гостиная. С полдюжины коробок громоздились в углу, там же стояли дорожные сумки, набитые одеждой. Кровать была голая, да и стены тоже. Воздух показался затхлым.
Затем я обратил внимание на десяток холстов на подрамниках, обращенных лицом к стене и установленных один за другим. Я решил посмотреть. Пара работ были абстракциями: зигзаги и завихрения, кроваво-красные и черные тона. От них исходило ощущение гнева. Еще на одном был сделан набросок углем: безликая мужская фигура. Мог это быть я? А вот другой холст поразил меня. Это был коллаж из фотографий, выполненный в форме женского тела. И все снимки были вырезаны из книги — моей пропавшей книги Рэнкина! Обнаженные модели или полуобнаженные. Чарли оставила рваные красные линии поверх их плоти. Впечатление было мощным. Но если она захотела использовать мою книгу для своей работы, почему же просто не попросила?