Лондонский Глаз был даже лучше, чем я представлял себе — город простирался перед нами, гордый, древний и живой. Чарли указывала на свои любимые здания, а Тилли рассказывала, как она и «стая других детей-колясочников» были доставлены в Букингемский дворец, чтобы встретиться с королевой. Чарли ответила забавной историей о том, как королева приезжала в их школу в Лидсе и все они стояли на улице, размахивая флагами и надеясь, что она привезет с собой своих корги.
— Впрочем, теперь я не особая поклонница королевской семьи, — добавила она.
— О, так ты республиканка? — поинтересовалась Тилли.
Чарли махнула рукой:
— Давайте не будем портить день политикой.
Я уже знал, по тому, как она реагировала на новости, что Чарли ужасно злится, когда видит то, что представляется ей несправедливостью. Я стал свидетелем вспышки ее ярости в связи с какой-то новой инициативой правительства — так называемым налогом на спальни. Мне пришлось прервать ее на середине обращенной ко мне пламенной речи, постараться успокоить, оправдываясь, что я не премьер-министр и не могу отвечать за его решения. Мне нравилось то, как искренне и горячо она воспринимала мир. Это было еще одним проявлением ее страстной природы.
После Лондонского Глаза мы отправились на Трафальгарскую площадь и посетили Национальную портретную галерею.
— Чарли — художник, — пояснил я Тилли.
— Стремлюсь стать художником, — уточнила Чарли.
— Я действительно хочу увидеть твои работы, — сказал я.
— У тебя будет такая возможность. Может, согласишься мне позировать.
Я был ошеломлен, а Тилли рассмеялась.
— Если ты заставишь Эндрю позировать голым, пожалуйста, никогда не показывай мне картину.
Они тут же устроили веселую словесную дуэль, которая вскоре привела их к разговору о пенисах. Их диалог становился всё грубее и откровеннее, и, пока мы гуляли по галерее, обе хихикали, как школьницы, указывая друг другу на портреты исторических деятелей.
— Думаю, дюймов шесть.
— Я бы дала девятку.
— Разочарование.
Когда игра им наконец наскучила, Чарли зашла в музейный магазинчик и принесла подарок для Тилли: портрет королевы.
— В следующий раз, при встрече с ней, сможешь попросить ее подписать портрет, — сказала она.
После этого Чарли удивила нас, объявив, что заказала нам стол в превосходном ресторане на верхнем этаже.
— Плачу я, — сказала она и, когда мы с Тилли попытались протестовать, ответила, что выиграла в лотерее — в той самой, где надо соскребать защитный слой на карточке, — и теперь ужасно хочет отпраздновать это.
Мы провели середину дня, гуляя по Ковент-Гардену, заглядывая в магазины, где обе девушки искали скидки. Чарли купила себе черный шелковистый топ, а мне — новый джемпер: пятидесятипроцентный кашемир, к тому же идеально выглядевший и сидящий на теле.