— В самом деле? И почему это?
— Ты не знаешь, что такое работать в офисе. Это так здорово, что можешь работать дома.
— В офисе Виктора очень крутая команда.
Она нахмурилась.
— Вероятно, они не такие крутые, как ты.
Я улыбнулся ей, но ее выражение оставалось мрачным.
— Извини, — сказала она. — Что-то плохое настроение. Ужасный день на работе, — она залпом выпила сразу полбокала вина. — Давай, расскажи об этом поподробнее.
Я так и сделал, пересказав всю беседу с Виктором, объяснил свои аргументы и признался, что меня уже мутит от фриланса.
— Может быть, тогда мне стоит уйти с работы, и мы смогли бы проводить вместе целые дни, — сказала она.
Мне было приятно это слышать.
— Кроме того, — добавил я, — для меня это отличная возможность профессионально расти. Если буду работать у Виктора и теснее общаться с другими дизайнерами, то смогу многому научиться.
Она посмотрела на меня через бокал.
— Похоже, что уже все решено.
Я отвел взгляд, испытывая неловкость.
— Чарли, до встречи с тобой я жил словно в добровольном одиночном заключении. А сейчас передо мной распахнулось окно в мир… хотя мне и довольно сложно все менять, — мои слова звучали так тихо, что она подалась ближе, словно стараясь расслышать. — Так продолжалось с тех пор, как погибли родители. Это тяжело… трудно объяснить, но я закрылся после случившегося. Как цветок закрывается, — я проиллюстрировал это, сжав кулак. — Даже в университете все время держался немного в стороне, усердно учился и мало с кем общался — пожалуй, только с Сашей по-настоящему подружился. Потом стал фрилансером, и это случилось в том числе из-за того, что мне нравилось уединение.
Чарли прикоснулась к моей руке.
— Но после встречи с тобой… конечно, прошло совсем мало времени… но теперь я чувствую себя сильнее. Более готовым к выходу в мир. Как будто наконец раскрываюсь, — я разжал ладонь. — Все это благодаря тебе, Чарли.
Она медленно кивнула, взяв мою руку в свою.
— Я была такой же, — произнесла она, — после того, как потеряла родителей. Одинокой сиротой, понимаешь? — Мне показалось, что вот сейчас она и расскажет о себе, приоткроет свое прошлое, но услышал лишь: — Это здорово… это действительно здорово, что из-за меня ты чувствуешь себя лучше, как-то иначе.
Повисла пауза.
— Значит, все-таки решил? — спросила Чарли, отвлекая меня от собственных мыслей.
— Да. Я соглашусь и сейчас же напишу об этом Виктору.
Я отправил письмо, а потом поднял свой бокал.
— Тост! За сирот, которые отважно выходят в большой враждебный мир!
Она выгнула бровь.
— А как насчет тоста конкретно за нас двоих?