– Глупый вопрос, говоришь? А давай сам отвечу? Получив власть над Светом, твой бог пойдет громить своих извечных противников, люди объявят себя главной расой, и на Карне запылают костры. Ведь такие, как ты, тоже станут сильнее? – я подмигнул ему и издевательски усмехнулся.
– Зачем ты все это говоришь, Темный? – глаза паладина сузились, в голосе прозвучала сталь. – Пока я служил в Ордене, ни к кому не применялось аутодафе без суда и следствия! Да, я сжег немало тварей, но я помню, что творили отрекшиеся. Я бывал в опустошенных некромантами деревнях, жег зачумленные трупы в Ливе… И здесь-то мы оказались только потому, что заступили дорогу Ракоту!
Карт говорил резко, словно выплевывал. Ноздри паладина раздулись, а его короткие отрывистые фразы грохотом полкового барабана разносились над мертвой Винетой. Под конец этой тирады он стиснул рукоять скипетра, обжег меня ненавидящим взглядом и с презрением произнес:
– Нам не о чем говорить, Темный. Я всю жизнь давил таких тварей, как ты! Тебе проще меня убить, потому что добровольно я помогать не намерен!
Испуганная звуками его голоса, с чердака дома напротив вылетела стая летучих мышей и унеслась прочь, огласив площадь противными криками. Я проводил их взглядом и тяжело вздохнул. Ну вот почему это со мной? Я никогда не любил людей, так какого хрена именно мне достался самый тупоголовый из них? Нет, понятно, что он не может знать, кто я такой, но все равно! Я ведь не разрушал всех этих деревень и никого не пытал! И знать не знаю ни про какую Ливу, но ведь что сейчас ни скажи, этот мудак все равно не поверит. Без суда и следствия, ага… Может, и правда его убить? Я еще раз вздохнул, подобрал с брусчатки небольшую гнутую железку, подкинул ее на руке и посмотрел паладину в глаза.
– Мне ты помогать не собираешься, так, может быть, поможешь своему богу?
Карт никак не отреагировал на этот вопрос, и тогда я продолжил:
– Ты сказал, что бог не может получить власть над стихией? Но Аркам придумал, как решить этот вопрос. Я здесь затем, чтобы помешать Ллос. Если моя миссия провалится, богиня Коварства подчинит себе Тьму, и как ты думаешь, куда она отправится в первую очередь?
Над площадью повисла тишина. Было слышно лишь, как позвякивает железом толпящаяся на улицах нежить и крысы шуршат под остовом лежащего неподалёку фургона. Паладин переваривал мои слова примерно минуту, затем поднял голову и задумчиво посмотрел на висящую над городом луну.
– Ты говоришь страшные вещи, Темный, – негромко произнёс он. – Но вот беда: я не верю ни одному твоему слову.