То есть – мы себе дома живем, разговариваем и песни поем неодинаково, а если до чего дойдет, то разделять себя никому не позволим. Разделяла нас лихая судьба долго, и продвигались мы к единству русскому кровавой дорогой, и уж теперь бесполезны лядские (польские. –
А. Б.) попытки нас разлучить».
Еще говорится, этакие бы слова да Богу в уши… Беда в том, что запоздалое прозрение даже столь крупной фигуры среди «самостийников», как Кулиш, уже не могло ни на что повлиять и ничего оказалось не в состоянии остановить. Прямо-таки ситуация из романа «Трудно быть богом» Стругацких: искусный механик отец Кабани изобрел колючую проволоку – как он простодушно полагал, исключительно для защиты от волков, а потом и «мясокрутку», мясорубку, опять-таки полагая, что использоваться она будет исключительно в мирных, кухонных целях. Однако злодей дон Рэба, большой прагматик, быстренько нашел столь полезным изобретениям более рациональное применение: колючей проволокой стали оплетать рудники, «чтобы не бегали с рудников государственные преступники», а мясокрутку приспособили для пыточного дела. И то и другое привело изобретателя в ужас, но… «Знаю, – думал Румата. – Все знаю. И как кричал ты у дона Рэбы в кабинете, как в ногах у него ползал, молил: «Отдай, не надо!» Поздно было. Завертелась твоя мясокрутка…»
Так и здесь. Завертелась мясокрутка, ужаснувшая Кулиша… Немалый вклад в движение «самостийников» внес Тарас Шевченко, после освобождения от армейской службы прямо-таки заваливший Украину стихами и поэмами, порой прямо-таки патологически русофобскими. Стенал о былой «козацкой вольности», о «матери-Украине», замученной «москалями», ругал Хмельницкого и заявлял, что Украина когда-нибудь станет «вольной».
Среди «самостийной образованщины» эти «творения» разлетались со свистом. Однако, как уныло вспоминал известный украинофил Драгоманов, все попытки читать крестьянам (т. е. основной массе населения как России, так и Украины) стихи Шевченко заканчивались провалом. Мужики к этой поэзии оставались равнодушны…
Шевченко порой швыряло в самые фантазийные проекты. Тургенев вспоминал: «Во время своего пребывания в Петербурге он додумался до того, что не шутя стал носиться с мыслью создать нечто новое, небывалое, ему одному возможное, а именно: поэму на таком языке, который был бы одинаково понятен и русскому, и малороссу, он даже принялся за эту поэму и читал мне ее начало. Нечего говорить, что попытка Шевченко не удалась, и именно эти стихи его вышли самые слабые и вялые из всех написанных им – бесцветное подражание Пушкину».