…К воротам дома подъезжает закрытый экипаж. Я вижу его из окна столовой. Вечер, безлюдный двор окутан дымкой осенней мороси. По стеклу бегут тонкие струйки воды, из-за них трудно разглядеть женщину, выходящую из кареты. На ней просторный плащ, голову покрывает капюшон, который она придерживает, чтобы не сдуло ветром. Кто это? Мама не говорила, что у нас сегодня гости.
Я выбегаю в холл и сталкиваюсь с отцом. Он не смотрит на меня, лишь нервно машет рукой.
– Лора, иди в свою комнату!
Но я не ухожу, замираю на месте, поскольку в дверях появляется та женщина. Влажный капюшон спадает с головы незнакомки, и я вижу ее бледное лицо в обрамлении темных, почти черных волос. Они молча обмениваются с отцом взглядами, и женщина направляется к лестнице.
– Милена! – хрипло окликает ее отец, но тут же замолкает. Он взволнован и бледен, пальцы нервно теребят золотой медальон на шее.
– Я все знаю, Тод, – шепчет ему женщина и быстро взбегает по лестнице.
Я спешно прячусь за высокой декоративной вазой, чтобы не попасться отцу на глаза. Он, впрочем, и не смотрит на меня. Отмерив несколько шагов взад-вперед, срывается с места и устремляется следом за незнакомкой. Я же перебираюсь под лестницу, в темный закуток, где меня точно никто не увидит. Сажусь прямо на пол, обхватываю коленки руками, притянув их к груди. Мне отчего-то страшно и тревожно, будто должно случиться что-то плохое. Мама… Почему она не вышла вместе с отцом встречать эту женщину? Почему который день сидит, закрывшись в своей комнате?..
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на лестнице снова послышались шаги. Незнакомка спускалась вниз. Из своего убежища я вижу лишь подол ее мокрых юбок. Она устремляется к дверям, на ходу набрасывая капюшон на голову. Ее никто не провожает, даже отец. Хлопает дверь, и через минуту со двора раздается ржание лошади и звук колес удаляющегося экипажа.
Некоторое время в доме стоит оглушительная тишина, которую вскоре разрывает крик служанки:
– Миссис Гамильтон! Она мертва! Мертва!
И мой мир переворачивается с ног на голову…
– Мама… Мамочка… – Я проснулась в слезах, и еще несколько минут лежала, уткнувшись лицом в мокрую подушку, пытаясь унять рыдания.
Этот сон уже давно мне не снился, наверное, с прошлого года, и вот, на вторую ночь пребывания в академии, я увидела его опять. И воспоминания самого ужасного дня в моей жизни вновь поглотили меня, накрыли с головой, сжали сердце в тисках, причиняя острую боль. Тогда мне сказали, что моя мама умерла от болезни, но это была ложь. Я знала, что ее убили. Та женщина, которая так спешно ворвалась в наш дом и так же быстро его покинула. Но о ней все в доме молчали, и меня пытались настойчиво убедить, что никто не приезжал, мне все привиделось. Отца я тоже с того дня не видела; до погребения мамы он не выходил из своего кабинета, а после исчез, уехал куда-то ночью, пока я спала. А утром приехала тетя Присцилла и забрала меня к себе. Уже повзрослев, я много раз прокручивала в памяти тот день, искала зацепки, пыталась восстановить всю картину, но, увы, детские воспоминания слишком избирательны… Однако я помнила лицо той женщины и ее имя – Милена, и уверена, столкни меня судьба с ней еще раз, узнаю без всяких сомнений. И отомщу, непременно отомщу, кто бы она ни была. А отец… Мне было страшно думать, что они действовали сообща, и что он тоже причастен к смерти мамы. Я все же склонялась к тому, что эта женщина его обманула, предала, именно поэтому он и ушел от меня: не смог вынести бремя своей вины. Отца мне тоже очень хотелось отыскать, хотя бы для того, чтобы он, наконец, честно рассказал о том, кто эта женщина и что именно произошло в тот день. Но пока и это было не в моих возможностях…