– Язык бы тебе оторвать! – Я, наконец, смогла выразить Робу свое возмущение. – Уже жалею, что разрешила тебе прийти за мной. Болтун!
И не дав ему ни шанса для оправдания, развернулась и отправилась в беседку. Переодеваться.
– Мисс Гамильтон, подойдите на минутку, – позвал меня на последнем занятии профессор Лотт, пока остальные отрабатывали простейшие защитные заклинания.
– Да, профессор? – Я внутренне подобралась.
– Если вы вдруг передумали, – произнес он. – Есть одно место на моем факультете, правда, не дотационное.
Не думала, что испытаю после этих слов разочарование. Во всяком случае, после тренировок с Джулианой возможность учиться на боевом факультете уже не казалась мне чем-то ужасным, но вот стоимость… Я была в курсе, сколько платят родители Роба, и это в два раза больше, чем на бытовом.
– Увы, – покачала головой и слабо улыбнулась. – Но все равно спасибо за предложение, профессор. И за доверие.
Джошуа Лотт с сожалением развел руками и пожелал:
– Удачи, Лорейн.
Но судьба решила еще раз щелкнуть мне по носу, на этот раз в лице преподавателя магтеории. Он тоже попросил задержаться после своей лекции и сделал мне предложение почти слово в слово с Лоттом.
– Вы показались мне способной к моему предмету, мисс Лорейн. Не лучшей на курсе, но вполне достойной учебы на моем факультете. И я готов взять вас к себе.
– На дотации? – Во мне зародилась робкая надежда.
– Нет, нет, – разбил ее тут же вдребезги профессор Даротт. – Дотационные только три места, и они, увы, уже заняты.
– Тогда я вынуждена отказаться, – ответила я, скрывая огорчение. – Спасибо за предложение, профессор.
Ну вот и этот вариант отпал сам собой. Обидно, конечно, но жизнь продолжается. В конце концов, до приезда в академию я не смела даже мечтать о подобном.
За день до распределения на первом этаже вывесили суммарные результаты итоговых тестов по всем предметам. Как нам объяснили, двадцатка лучших – это гарантированные дотационные места. Я, реально оценивая свои силы, не рассчитывала увидеть себя даже пятидесятой, поэтому сразу стала искать свою фамилию снизу. Но раньше попалось на глаза имя кузины.
– Семьдесят девятое место, – с досадой произнесла она, даже ногой притопнула. – Что за несправедливость?
– А ты меньше бы о Шине думала, а больше училась, – заметил Роб, который пришел нас поддержать. – Ты ведь учебников почти не открывала.
К сожалению, это была правда. Кроме зельеварения, Анни не учила больше ничего, однако и в нем ей не удалось достичь мало-мальских успехов, что и отразилось в печальном результате.