Далее телефон ее не отвечал, и я выпросила на работе отпуск и полетела в Новоуральск. Отцу звонить я не стала, знала уже, что только на грубость нарвусь.
В родном доме я застала незнакомую довольно молодую бабенку, которая расхаживала по квартире в таком виде, что сразу стало ясно: она тут если не живет, то ночует, причем часто.
Отец выглядел помолодевшим, но неухоженным, у мамы он был поаккуратней. Девицу он представил как свою аспирантку. На мой вопрос о маме он разразился потоком ругательств, и эта стерва так и стояла, слушая, нарочно не ушла. Да еще улыбалась так противно, что мне захотелось двинуть ей в морду. Еле удержалась.
Мне все же удалось кое-что выяснить у маминой подруги, которая и сама узнала обо всем недавно (как мама меня учила, не следует ничего выбалтывать про себя даже близкой подруге). Так что подруга обиженно сообщила мне, что мама уехала со своим коллегой, который в позапрошлом году овдовел, а в этом году получил в наследство квартиру в Москве от какой-то двоюродной тетки. И позвал маму с собой.
Она недолго думала, подала на развод и уехала, чтобы начать с ним новую жизнь. А про старую забыть.
Ну что ж, я решила, что раз она не хочет общаться с единственной дочерью, то и я навязываться не стану. Собрала кое-какие мелочи да и уехала.
Потом мне написала та же подруга. Сказала, что родители официально развелись и делили имущество. Из имущества у них была только квартира и дача. Мама взяла дачу, продала ее и перевела все деньги мне.
Я проверила – и правда перевела. Купила на эти деньги машину и больше с родителями не общалась.
С тем парнем мы разбежались, я пару раз сменила работу, сняла приличную квартиру и устроилась в эту фирму.
И все было хорошо, пока сегодня утром этот тип не втянул меня в отвратительную историю.
Я выехала за пределы города по Северному шоссе, свернула на приличную асфальтированную дорогу и подъехала к границе Шереметевского парка.
По правую руку от дороги, за старинной кованой оградой, начинался сам парк, и за парадным лугом виднелся желто-белый ампирный дворец, украшенный изящной колоннадой. На круглой площадке перед дворцом красовался памятник тому самому графу, который разбил этот парк и построил дворец.
По левую руку, за простым металлическим ограждением, возвышалась серая бетонная коробка научного института, выстроенная на закате советской эпохи.
Я ехала между этими двумя мирами, между восемнадцатым веком и двадцатым, и вскоре впереди показались бытовки и хорошо знакомая строительная техника.
Это и был наш объект.
Мы приехали как раз вовремя, бригадир Иваныч уже созрел для рукоприкладства. И то верно, уж больно противный тип ждал шефа с договорами и актами. Худой, какой-то облезлый и потертый, с жидкими бесцветными волосиками, зачесанными на одну сторону. И глаза, как у снулой рыбы.