‒ Я пойду, ‒ девушка резко встала, едва успев подхватить с колен книги. Произнесла сдержанно и официально: — Спасибо за все. Рада была знакомству.
И почти сразу во внезапно сгустившейся тишине раздался щелчок, похожий на звук выключения кассетного диктофона. Оп-па, такие еще бывают?
Эмберли чувствовала себя так, словно босой ногой наступила на жирного таракана.
Зачем она вообще пришла сюда? Чего хотела? Книг полно в сети: поройся и найди любую. А звуки флейты Гамельнского крысолова… они… убивают.
Лишь бы Макфарлан не увязался!
Выскочив на улицу, Эмберли побежала, словно за ней гналась свора собак. Дальше, дальше, мимо щуплого паренька в надвинутом на лицо капюшоне, мимо каких-то парочек, мимо удивленных и безразличных, мимо старых и юных.
Вернувшись домой, Эмберли застала мать. Странно. Обычно в это время та уже находилась на работе. Неужели специально отпросилась, чтобы узнать, сдержала ли дочь обещание и как всё прошло? Но Таня флегматично помалкивала, лишь бросала короткие взгляды.
‒ А ты почему ещё здесь? ‒ первой заговорила Эмберли.
‒ Ну-у, ‒ загадочно протянула мать, ‒ сегодня особый случай. ‒ Но тут же призналась: ‒ Буду командовать официантами на приёме в одном богатеньком доме. И, думаю, это затянется до утра. Так что, видимо, сегодня тебе придётся ночевать одной.
Ну, всё! Вид у Тани был такой, будто она собиралась ляпнуть что-то заботливо-тревожное типа: «Но ты ведь не будешь бояться?» И, чтобы не допустить подобного, Эмберли торопливо воскликнула:
‒ О! Круто! ‒ Потом уточнила на всякий случай: ‒ В смысле, что тебя наняли. Наверное, и заплатят неплохо?
Мать скромно кивнула. Но потом, видно, не выдержала:
‒ А как у тебя дела? ‒ осведомилась вроде бы чисто формально, в ответ на интерес дочери, но тут же прокололась, поспешно добавив: ‒ В школе.
‒ Нормально, ‒ доложила Эмберли и не стала дожидаться новых вопросов. ‒ К твоему хвалёному психотерапевту я тоже сходила.
От снисходительных слов «твоему хвалёному» мать сразу напряглась, а ещё и заметно разволновалась.
‒ И?
‒ Он, и правда, ничего, ‒ Эмберли постаралась не выдать себя. ‒ Не то, что наша мисс Хетчет. Можно нормально поговорить.
‒ Он тебе понравился? ‒ Таня спросила с такой интонацией, словно от ответа дочери зависела, если не её жизнь, то душевное состояние точно.
И к чему такие страсти?
‒ Я же сказала, «он ничего», ‒ Эмберли качнула головой, поджала губы. ‒ Вполне. ‒ И, чтобы успокоить мать, даже добавила: ‒ Вообще, довольно приятный.
Она уже направлялась к лестнице, намереваясь подняться к себе в комнату, когда Таня её окликнула: