Конец игры (Смелик, Горбунова) - страница 14

− Это что, я спрашиваю! — прорвалось сквозь заложенность в ушах. — Как мой бумажник оказался в твоём кармане?

− Я… не знаю, − отрывисто выдохнул Сэм. — Я не брал, − произнёс он тихо и вдруг, не удержавшись, истошно заверещал: − Я не брал! Это не я!

− Ах ты, ублюдок! — Мистер Адлер ухватил сына одной рукой, а второй, отбросив бумажник и загнув подол майки, принялся расстегивать брючный ремень. — Я тебе покажу, как воровать! Как делать из отца дурака!

Сэм судорожно наблюдал за резкими движениями пальцев, за игрой бликов на широкой металлической пряжке. Медная бляшка мелькнула в воздухе, вытащенный из петель ремень изогнулся по-змеиному, едва не коснувшись мальчишеской щеки. Сэм снова вздрогнул и как не в себе заверещал:

− Папочка! Не надо! Пожалуйста, папочка!

Но отец сгрёб его в охапку, бросил на диван и, широко размахнувшись, хлестнул ремнём поперёк тощей спины, открывшейся под съехавшей рубашкой.

4

Эмберли

Она приходила в школу раньше всех. Ей нравились пустые коридоры, закрытые двери и гулкое эхо. Пару лет назад Эмберли поймала особый кайф от всего этого. Нормально. Ведь кто-то тащится от перекура в туалете, кто-то от молоденькой учительницы, от косячка на троих за углом школы, а она — от подобного одиночества.

Можно было легко представить, что настал апокалипсис — уродливый городишко провалился под землю, и никто не выжил, кроме Эмберли.

Пожалуй, жаль было бы только Дерека. Классный он парень, хотя понятно, что всё безнадёжно — где он, а где она. Они на двух разных полюсах! У него крутая тачка, папочка-писатель и мамаша, главное занятие которой состоит в продвижении здорового образа жизни и воспитании четырех отпрысков. Дерек — самый старший, и от материнской опеки старательно отлынивает.

— Привет, — долетело до Эмберли, разрушая стоящую перед глазами картину. Или, скорее, портрет, который представлялся как-то уж чересчур легко и непростительно часто.

Это Ребекка ‒ тоже выпускница. Открыла свой шкафчик, достала учебники, а после хлопнула дверцей и ушла, оставив ключ в замке. Брелок в виде черепа мерно позвякивал в такт стихающим шагам.

Ребекка не раздражала Эмберли, хотя явно была зациклена на черном и потустороннем, возможно еще и салемским ведьмам поклонялась. Но у нее имелся свой стиль, пусть и размазанный по подошвам высокомерных одноклассников, но стиль. Остальным, разумеется, не нравилось, когда кто-то выделялся из общей толпы, уходил от принятого стандарта со шмотками по последней моде, гаджетами, тусовками и каждодневными фоточками в Инстаграме.

Повернув чужой ключ, Эмберли вытащила его из замочной скважины. Череп прильнул к коже, словно только и ждал этого. Почему-то представилось, как отвисает его челюсть, и микроскопические зубы вонзаются в кожу. Девушка едва не отбросила брелок, почувствовав мгновенную жгучую боль. Раскрыла ладонь — прямо посередине наливалась капелька крови.