— Григория Михайловича? Пожалуйста. — Девушка встала и скрылась в глубине мастерской.
Через минуту она вышла вместе с высоким, подтянутым молодым человеком, одетым в такую же куртку. Резко очерченные, броские черты лица его говорили о характере сильном, волевом, целеустремленном. Сейчас же, на его лице присутствовало выражение участливого внимания и готовности помочь. В то же время от всей фигуры Бромберга на версту веяло тщательно охраняемым и взлелеянным чувством собственного достоинства. Он походил скорее на именитого профессора, направляющегося к пациенту, чем на скромного работника мастерской «Металлоремонт».
Алексей представился, показал удостоверение. Бромберг его внимательно прочитал, минуту помолчал и сказал:
— Знаете, Алексей Вячеславович, мне почему-то кажется, что разговор у нас с вами будет долгим, правда?
— Возможно, — согласился Садовников.
— Тогда, если не возражаете, давайте поговорим в более приличной обстановке. Подождите меня минуточку, я сейчас.
Он скрылся за шторой. Алексей остался ждать в салоне. Девушка-приемщица поглядывала на него из окошечка с интересом, но без всякого кокетства. Вскоре вышел Бромберг, махнул рукой девушке и пригласил с собой Алексея.
— Поедемте ко мне домой? — предложил он. — Там спокойно поговорим, а потом я вас отвезу, куда потребуется.
Они прошли к стоявшему неподалеку «Жигуленку». Бромберг начал прогревать двигатель.
— Скажите, как вам все это удалось сделать? — спросил Алексей.
— Что это?
— Ну, интерьер в мастерской, и вообще…
— Произвело на вас впечатление? — Бромберг внимательно посмотрел на Садовникова.
— Не скрою, произвело.
— Значит, не зря старались. Вообще-то, сделано все это из хлама. Основным нашим материалом был мусор, который выбрасывается обычно на свалку.
Бромберг тронул машину с места и выехал на магистраль.
— Вы обратили внимание на Лену, приемщицу нашу? Очень хорошая девушка. На втором курсе филологического факультета учится, на вечернем отделении.
— Что она симпатичная, это я заметил, — ответил Алексей.
Бромберг промолчал. Накатанная зимняя дорога требовала внимания. Так в молчании они и добрались до его дома.
Войдя в квартиру и раздевшись, Бромберг сказал:
— Я знаю, что вы на службе, сам я пью мало, поэтому коньяк не предлагаю, хотя в доме он есть и очень неплохой. А вот горячий крепкий кофе я сейчас приготовлю.
Бромберг скрылся на кухне и загремел посудой. Алексей прошел в комнату. В эту однокомнатную квартиру можно было водить экскурсии. Здесь было все. И старинная медная люстра, и мебель, которую Садовников видел только в журналах, и масса антикварных вещиц начиная от фарфоровых и кончая замысловатой формы пепельницей чугунного литья, которую украшали юные красавицы, представленные в весьма легкомысленных позах.