Может, потому, что в сегодняшнем календаре биоритмов у него два нуля? Ну, это полная чушь…
Дело в разговоре. Случайно услышал. Ребята из опергруппы его не видели и говорили спокойно.
— Не ценили мы раньше тихой жизни, — проворчал один.
Второй, куривший около машины, удивленно поднял голову.
— Ты о чем?
— О сегодняшнем. В разных засадах приходилось бывать, но за «призраком» еще не охотился.
— Астахов сам у начальства пробивал…
— Добрый он слишком, Володька. Выручает. А мы — отдувайся?..
— Да, могут малому «вмонтировать» по первое число… Переведут куда-нибудь…
— Понятно! Куда поспокойнее — там, где заваливать нечего. Вроде неплохо начинал, А тут запутался.
Это о нем, о Литвине… На кого обижаться? А если сам виноват? Может, что-то перемудрил? Не заметил?
Литвин сорвал веточку, стал покусывать ее.
Назад дороги нет. Сейчас — тем более. Впрочем, что он нервничает? Рискнул? Так обдуманно. Не в пруду пескаря голыми руками ловит. Работает «нахлебник» в дни премьер? Работает. Сегодня премьера. У престижных театров? Здесь именно такой. И публика хоть на прием к английской королеве.
Здесь все готово. План вместе с Астаховым прикидывали. Хотя проверить еще раз надо. Так: выходы перекрыты — служебные, пожарные, запасные, подвальные; машина на случай погони — в самом удобном месте. Гаишники — предупреждены. Рация в театре действует, сам проверял.
Литвин подумал о Викторе и улыбнулся. Томится сейчас, бедняга, в зале. Это «удовольствие» ему уже пришлось испытать. Спектакль, судя по отзывам, великолепный, а ему людей в зале контролировать надо. Сидеть в незаметном уголке. И контролировать, контролировать… Чем не пытка для культурного человека?
Начал накрапывать мелкий дождь. Противный такой. А еще вчера был теплый день. Отчего бы циклону не появиться этак денька через два, ну, на худой случай — завтра? Вот она, романтика сыска: стоять под навесом старого ларька и вглядываться то в освещенный театральный подъезд, то в темень переулка.
Литвину стало жалко себя.
Какая-то сволочь наслаждается теплом в уютном кресле, лениво следит за игрой актеров и лелеет преступные замыслы. А тут вполне интеллигентный человек, офицер, с высшим образованием, стой на ветру, в сырости и грязи, И никто не оценит такого трудового подвига! Кроме, пожалуй, врача, когда тот констатирует ОРЗ с обильным насморком.
Антракт. Люди выходят из подъезда. Хорошо, что он освещен. Эти уходить не собираются. Курильщики. Из тех, кто предпочитает померзнуть, но не толкаться в тесной курилке. В основном мужчины. Несколько женщин тоже решили выйти на воздух.