— Зато у меня есть.
— Посвяти.
И Брагин усмехнулся:
— И так слишком много посвященных…
По лицу Зои, когда вошла, совершенно ясно можно было увидеть, что она не собирается прощать Брагину его предательства на совещании, которое вел тогда Полосухин… а может быть, дело в чем-то другом?.. Куда более личном?
— В последнее время, Юрий Петрович, вы завалили меня работой, но я понимаю, что это производственная необходимость, поэтому делаю все, что в моих силах, — сказала, положив на стол стопку бумаг и холодно глядя Брагину в глаза. — Здесь все, что я вам должна. Даже самый средний инженер разберется без моей помощи. А Ступина я у вас забираю. Вы сами любите только конкретный разговор, а потому позвольте и нам с ним поговорить с цифрами в руках.
— Я хочу, чтобы по последним пробам вы еще раз просчитали остаток чугуна, — тоже строго сказал Брагин.
— Именно об этом и будет разговор, — и она взяла Ступина под руку. — До свидания.
— До встречи вечером! — предупредил Брагин. — Учтите, что я сам буду руководить выпуском!
Ступин остановился:
— То же самое только что сказал мне Перчаткин…
— Но ты-то не мальчик и сам должен разбираться, чья это функция!
В кабинет заглянула Варвара, увидела рядком стоящих под руку Зою и Ступина и не смогла скрыть усмешки.
— Прошу простить за вторжение. Ваша ученая помощница, Алексей Степаныч, делает успехи — она разыскала вас!.. Юрий Петрович, позвольте Ступину взять трубку?
Ступин подошел к телефону и тут же построжал лицом и стал, нахмурясь, поглядывать на Брагина.
— Только что звонил Семенов, обер-мастер наш, — сказал огорченно, когда положил трубку. — Приболел. Чем-то отравился, говорит… До завтра поклялся оклематься. А без него — никак… Так что выпуск придется отложить. По крайней мере до завтра.
Брагин, который собирался закурить, смял в руке пустую пачку, швырнул в корзину:
— Знаем мы, чем они травятся!.. Скажи ему, чтобы в следующий раз лучше закусывал!
Вечером по неширокой лестнице нового дома тяжело поднимался Ступин. Ладонью надавил на звонок и не убирал руки до тех пор, пока ему не открыли.
— Ты что, выпил? — спросила миловидная женщина в домашнем халате.
— Это идея! — приподнял он палец. Изображая крайнюю усталость, шагнул в коридор, начал раздеваться. — Иначе я просто не выживу.
— Тогда, конечно, придется тебе позволить…
— А есть у тебя что-нибудь такое… для души?
— Н-ну, если хорошо попросишь…
— Считай, что я на коленях.
— Тогда считай, что я тебе налила и ты уже выпил.
— Тоже резонно, — сказал он, приваливаясь теперь плечом к притолоке на кухне и опустив голову — глядел исподлобья, как она собирает на стол.