Не замечая Полосухина, остановился перед Перчаткиным, сказал сердечно:
— Поздравляю, Александр Максимыч!.. Красиво она стала. Как там и была — никуда ни на градус… поздравляю тебя, директор!
Потянулся к Перчаткину, чтобы обнять, и тот шагнул навстречу, бережно поддержал Веденина.
А вокруг них было это словно отторгавшее Полосухина, словно защищавшее Веденина кольцо из дорогих ему и близких людей, каждое движение которых — чтобы чуть ли не грудью заслонить Деда — словно освящали два давних его соратника: потомок интернационалистов-«аиковцев» Райх и этот уже тоже стареющий парткомовский секретарь Беловой…
— Все, ч т о д о л ж е н б ы л, — подчеркнуто сказал Веденин, — я министру написал… Нина Павловна отправит письмо. А это тебе — на память! — он достал из кармана бумагу, протянул Перчаткину. — Чтобы не расслаблялся… Чтобы помнил, с кем нам часто в одной упряжке тащить приходится. И кто… куда ее на самом-то деле тащит!..
Он слегка пошатнулся, и его опять взяли под руки.
— А теперь все. Сталь хочу посмотреть… один!
— Николай Фадеич, возьмите! — словно разрывая круг, бросился к нему Брагин. — Как сталевар сталевара, дайте я покажу!.. — и обернулся вдруг к Перчаткину: — Поймешь, Александр Максимыч?.. Не обидишься?
Тот приподнял слегка обе руки: какие, мол, дела!
И Брагин уже командовал сначала Ступину, потом Васильеву:
— Позвони в цех! Скажи, чтобы освободили грузовой лифт и опустили вниз!.. Заберу твой газик — «Волга» в лифт не войдет!
Еле сдерживающий себя Райх негромко, но непривычно жестко для него сказал Перчаткину:
— «Скорую помощь» к цеху! Срочно… И машину «реанимации».
У грузового лифта, внизу, в конверторном цехе, остановились несколько машин, и Брагин почти перенес Веденина из «Волги» в газик. Суетились вокруг и шоферы, и женщины с Райхом, и Беловой.
Открылись широкие двери лифта.
Шофер Васильева пошел к своему газику, но Брагин догнал его, вытащил почти из-за баранки, собрался было уже сесть сам, но в это время отчаянно закричал Максим:
— Деда, а я?!
И Брагин бросился к мальчику, взял на руки, прижал к себе и уже шагнул было к машине, но почему-то вдруг остановился, молча смотрел на Зою, пока она, дрогнув лицом, не подтолкнула его к газику.
Он осторожно усадил Максима на заднее сиденье. Через другую дверцу в машину деловито влез Райх, сел рядом с мальчиком.
Потихоньку въехал газик в лифт. Сомкнулись за ним двери.
А к лифту уже примчалась, уже затормозила, качнувшись, машина «скорой помощи». Послышалось завывание сирены, мелькнула неподалеку синяя мигалка «реанимации»…