Четверка дружная ребят, одним словом.
И в с я л ю б о в ь.
А что ты тут будешь делать, если в командировке вся жизнь — в свободное, как говорится, от работы время — вокруг этих четверых вертится?..
Повести весь «колхоз» в кино?.. А ты попробуй. Один устал, другой этот фильм уже дважды видел и рассказывал третьему, все уши прожужжал, а четвертый только что шел мимо кинотеатра — билетов нету…
Повести в театр?.. Он-то наверняка пустой. Но и тут сразу аргумент: у них тут, значит, никто не ходит, одни мы, дурачки, пойдем?
Позвать на лекцию?..
Ну, попробуй.
А тут тебе сразу и кино, и драма с комедией, и диспут о супружеской верности, и персональное дело, и семинар на тему: «Тайны брака в свете последних достижений психологии», и еще что-либо такое же живо-трепе-щущее о мужчине и женщине, и все-все…
Случается, правда, и так, что жена вдруг к кому-то прилетит и, ясное дело, его застукает — затем и летела… Случается, вслед за кем-то исполнительный лист потом на Антоновку придет. Или еще какая-либо «телега» прикатит. Это уж бывает — судьба.
И хоть моих-то хлопцев господь хранил пока и от того, и от другого, и еще от многого всего, что может в командировке с молодым мужчиной приключиться, сделалось мне, когда лежал я на песочке один, отчего-то, понимаешь ты, так тоскливо, хоть вой, и я лежал, брат, и думал: отчего?..
Долежался до тех пор, пока стал уже «дрогаля ловить» — так говорили в детстве.
Прибалтика, что ты хочешь! И дело уже под осень.
И поймал я себя, конечно, на том, что не хочется мне в свой коттедж, в отдельную эту комнатку… А коли поймал, делать нечего — надо идти! Такой у меня характер.
И пошел. Как, и право, на казнь!
Однако ничего, обошлось, никто меня на крыльце не ждал, никто на ступеньках не сидел и, когда я вернулся из кафе, потому что на ужин в своей столовой, конечно, опоздал, на шею мне из кустов тоже никто не кинулся.
Единственный, кто зашел ко мне в тот вечер, был этот шустрый старичок из регистратуры. Там вдоль тропинки фонари меж сосен, и когда увидал я его издалека, обрадовался: во-первых, знакомый, что ни говори, а во-вторых, если табун примчится, то вдвоем оно как-то веселей…
Притащил я поэтому из комнаты на веранду столик и пару стульев, принес коньяк с коробкой конфет, и так хорошо мы с ним в тот раз посидели и «за жизнь» потолковали — ну так душевно!..
Пошел его проводить, он руку подает и говорит: легко с вами — человек, мол, общительный и видели много. Да только одно плохо: бутылку-то мы с вами прикончили, а вдруг к вам завтра кто и заглянет?..
Я ему: обижаете, мол!.. За кого принимаете? Или я — не голубая кровь? Не монтажник?