Как у нас в поселке часто о ком-либо из таких девчат: страшней германской войны.
Формулировочка…
К а к б о ж е с т в о. К а к в д о х н о в е н ь е. К а к г е н и й ч и с т о й к р а с о т ы.
А?!
И вот Женька эта. Ну, Женя. Да.
Ты-то сам хорошо знаешь, что на нашей бедной Антоновке, кроме разных прочих приливов и отливов, два были особенные: сперва девчат понаехало хоть пруд пруди, а парней — раз-два, и обчелся… То самое время, когда любой, метр с кепкой — жених был, что называется, на вес золота. Из-за каждого девчата чуть не дрались.
А потом вдруг наоборот: прибыл эшелон солдат демобилизованных — гвардейцы, красавцы все один к одному… эх, какие в самом деле были ребята! А с невестами дело плохо. Не подумали перед этим. Не предусмотрели.
Вот шучу вроде, а, ты знаешь, побаливает… Может, и в самом деле подумать стоило? П р е д у с м о т р е т ь.
Это мы тогда — зелень, ладно, но ведь где-то по кабинетам по всей стране сидели люди постарше. Отцы нам, можно сказать. А то и деды. У них-то должно было болеть сердце: мол, как там они, — внуки наши да внучки?..
Потому что из-за девчат и в самом деле дрались, да как!.. Тут уж «чуть» ни к чему.
Ну, а потом, когда уже поостыли… Когда уже в отпуск домой-то съездили да хорошенько там поогляделись…
Какие, мол, у нас на Украине девчата! А тут?..
А какие в Ростове?!
А где-нибудь в Краснодаре?!
К тому же заработков тогда на стройке не то чтобы больших — вообще никаких, считай, не было! Сидели — зубы на полку.
И побежали наши гвардейцы кто куда. По всей России. И потекли по нашей Антоновке горькие девичьи слезы… Ей девятнадцать, а она уже дважды сходилась и расходилась: сначала сама этого, метр с кепкой, бросила, не могла перед гвардейцем устоять… А через полгода гвардеец ей сделал ручкой.
Сколько судеб осталось поломанных!.. Сколько матерей-одиночек! Сколько пацанов-безотцовщины!
Вот и эта Женька Страшилиха.
Извини. Женя.
Перебивалась с хлеба на квас. Сынка растила.
А молодость своего требует!
В чем только небось себе на Антоновке не отказывала, а потом оставит ребятенка подружкам, тоже вдовам, которые пацанами не успели обзавестить, оставит, значит, причепурится и — айда с туристским поездом или еще что-нибудь такое, на что постройком, слава богу, для нее раскошелится…
И вот однажды. Ездил я в свой Минмонтаж на совещание. Иду потом по Москве и вдруг в самом центре, возле новой гостиницы «Националь», вижу картину: стоит молодая иностранка, как две капли воды похожая на нашу Страши… на Женю, значит.
И с таким акцентом, что сразу и не разберешь, чего она хочет, спрашивает, значит, как ей пройти куда-то — подробностей этих я уже и не помню.