Проклятье, если он тут один, если это не какой-нибудь спектакль перед публикой, то у меня даже идей четких нет. Парочка версий мелькает в голове, но я решаю разобраться с ними позже.
Заставляю себя сделать вздох и выдаю:
– Альнар. Прости за это, – прикладываю руку к щеке. – В смысле, потому что Иден действительно знал. И я четко и ясно сказала ему, что он – моя единственная пара. – Мечу злобный взгляд в избранника. – Поэтому вопрос: какого огня ты творишь?!
Он не отвечает. Зато Ал потерянно сжимает и разжимает руки.
– Знал, – повторяет, словно не верит. – Выходит… Келли, он же…
– Он мой бывший враг, – говорю я. – И да. Боюсь, он тот, кто мне подходит, кого я бы назвала значимым. Сложно объяснить, как это получилось, но если мои слова для тебя не пустой звук – пожалуйста, прими их.
Мне снова немного больно. Ответа Ала я жду с тянущим чувством в груди.
– Я, наверное, дурак. – Он смотрит то на меня, то на Рейма. – Получается, я не так уж хорошо тебя понимаю, Келли? Стихии… – Замолкает вновь, затем поднимает руки. – Нет. Извиняться не буду, я должен был попробовать. Но если это твой выбор, мне придется его уважать.
Он пытается улыбнуться.
– Может, еще скажешь, чтобы я не обижал ее?
– Спасибо! – обрываю я Рейма и решаю, что надо уходить. Цепляю за руку своего неуравновешенного избранника и тяну прочь – со всей силы, потому что только так удается сдвинуть его с места.
Не знаю, какими взглядами они прощаются с Альнаром, но мы молча уходим от пруда. Выбираемся из сада, хвала всему. И только уже в комнатах Иден захлопывает дверь и останавливается посреди гостиной. Вид у него не то чтобы успокоенный, и я сама на взводе.
– А если бы я не пришел? – бросает он, скидывая пиджак на кресло. Тянется к вороту рубашки, будто ему душно. – Ты бы сказала, что я твоя пара, или все закончилось бы поцелуями в траве?
Поверить не могу, что слышу этот бред.
– Как ты нас нашел? – спрашиваю.
Иден морщится и кидает мне из кармана свернутую записку.
Меня накрывает странная смесь облегчения и другого, ядовитого чувства. Да, мир не совсем сошел с ума, и в почти пустом саду нас не отыскали тысячи глаз. Все проще. Для Глории опасно идти против Ала, опасно подставлять меня. Но я не учла, что есть человек, которым она все-таки может манипулировать.
И этот человек передо мной ей поверил.
– Ничего не было, – сообщаю я глухо.
– Вы вцепились друг в друга, когда я пришел.
– Да, Иден, – смотрю ему в глаза. – Мы попрощались.
Миг мне кажется, что это почти холодное объяснение так и останется единственным, что мы сейчас друг другу скажем.