Безусловно, эксперты необходимы. Однако управлять они не могут, ведь их угол обзора ограничен их узкой специализацией. Впрочем, как сложившийся класс они уже начали управлять отношением федеральных властей к стране. Конгресс проводит законы, которые можно понимать как некие замыслы, финансируемые из федеральных средств. Эксперты истолковывают эти замыслы и создают нормативные акты для их реализации. Затем они проводят нормативные акты в жизнь. Связь между замыслом и нормативным актом зачастую случайна, но эти акты так сложны, не говоря уж о проведении их в жизнь, что Конгресс или президент слабо представляют себе, что происходит. Подобное мы наблюдали на примере закона о здравоохранении, принятого при президенте Б. Обаме. Президент со всей уверенностью обещал, что его проект реформы медицинского обслуживания позволит американцам не менять своих врачей. Проблема, однако, заключалась в том, что, как только детали законопроекта были прописаны (сотнями экспертов в здравоохранении, которых никто не избирал), закон стал крайне сложным для понимания, и не всем американцам в действительности удалось сохранить связь со своими врачами. Первоначальная цель президента и Конгресса была ясна. Однако к тому моменту, когда эта цель была перенесена в юридическую плоскость и нормативные акты стали выполняться, проявилось множество неожиданных эффектов.
Значительная доля американцев утратила доверие к федеральным властям, посчитав, что технократы действуют не в интересах граждан, а скорее для защиты собственных позиций и полномочий во властной структуре. Согласно опросу, проведенному Исследовательским центром Пью (Pew Research Center) в апреле 2019 года, только 17 % участников исследования заявили, что в какой-либо мере доверяют правительству. При президенте Эйзенхауэре таких было 75 %. Количество доверяющих властям снизилось до 35 % за время администрации Картера – это последний президент социально-экономического цикла Рузвельта.
С точки зрения граждан, федеральная система герметично запечатана. Выявление законов и нормативных актов, способных оказать на вас влияние, определение их возможных последствий, управление системой и контроль за вашими отношениями с федеральным правительством больше не являются объектами свободного выбора. Сложно даже оказать хоть какое-нибудь существенное влияние на ход избирательного процесса.
Один из политических кризисов, который в 2020-х годах достигнет пика, – это недовольство системой праймериз (предварительного голосования), которая утверждает идеологию меньшинств и слишком сложна для участия. По крайней мере 75 % избирателей не заинтересованы в праймериз, что неудивительно, ведь американцы высоко ценят частную жизнь. Те же, кто склонен голосовать на праймериз, с энтузиазмом относятся к выборам. Иногда потому, что они серьезно воспринимают идею гражданской ответственности. Чаще всего у них активная политическая позиция. Большинство американцев не увлекаются идеологиями, а это означает, что кандидаты от обеих партий отбираются активным меньшинством. Поскольку в голосовании, как правило, принимают участие те, кто разделяет господствующую идеологию, все чаще появляются маргинальные кандидаты. Преданные последователи идеологии в значительной степени предопределяют исход выборов в Конгресс.