Откуда-то сразу появились люди, Надежда Борискина пыталась оттащить Лену от тела, Михаил возился возле стрелка, на которого рычал стоящий рядом Бублик, кто-то потащил Андрея за рукав в сторону и он, оглянувшись, увидел Никиту.
— Так, Андрей, не расслабляйся. Что случилось, ты видел?
— Видел. Этот, — Андрей кивнул на неподвижно лежащего стрелка, — бежал вон оттуда по улице. Мы его поздно заметили, метров с пятидесяти, я еще подумал, что перепил мужик: раздетый, грязный какой-то. Он подошел вот туда, где лежит сейчас, начал вопить про фашистов, я тогда уже понял, что он не пьяный, а сумасшедший. И прикрыть всех хоть как-то времени не оставалось, он выстрелил сразу.
— Пойдем, посмотрим, кто хоть.
Они подошли к Михаилу, стоявшему рядом с Бубликом.
— Ты бы хоть руки ему связал, — сказал Никита, — не дай бог, еще чего сотворит.
— Не сотворит, — ответил Михаил. — Его Бублик сбил когда, он упал и наган из руки не выпустил, под ним оказался, он себе в шею выстрелил, то ли специально, то ли при падении. Так что у нас два трупа сразу, Никита.
Борискин нагнулся к телу, повернул тому голову, посмотрел на лицо.
— Местный наш, за углом живет, то есть, жил, Коваленко, Тимофей Акимович. Краском в отставке. Жена ушла от него с год назад, он и до этого пил крепко, а потом и вовсе с катушек слетел. Вот, видать, и допился до зеленых чертей, — Борискин снял фуражку с треснувшим козырьком и вытер ею лицо. — Э-эх, что ж за день дурной, ну вот скажи. Ты про похороны не думай даже, я сам всё сделаю, у меня там всё налажено. И гроб, и могилку выкопать, так что даже не думайте. Ты, Андрей, своих домой, наверное, отведи, пусть там посидят, поплачут. Я понимаю — горе, не деревянный, жалко ее, ни за что под пулю попала. Но и ты пойми, тут каждый день то на фронт забирают, то в эвакуацию в пустыню отправляют, то писем с лета из армии не дождутся, тут еще эта свистопляска со вчерашнего навалилась, через одного уже немцев за поворотом видят, а если баба на всю улицу выть еще начнет — совсем невмоготу станет. Уводи их отсюда, пожалуйста.
Никита сразу же начал распоряжаться, кто-то пошел за подводой, кто-то сразу же принес какое-то полотно, которым накрыли тело Дарьи. Борискина, успокоившая немного Елену, под руку повела ее домой к Андрею. Возле Никиты Лена остановилась и спросила:
— Куда ее сейчас?
— В морг, там полежит, оттуда и похороним.
— А как же дома, попрощаться, не по-людски как-то получается.
— Время сейчас такое, не до этого, а попрощаться успеете, — сказал Никита и, махнув рукой, отошел в сторону.