Через секунду Бублик бросился на него и сбил на землю, Михаил, опустив свой пистолет, побежал к стрелку, а Андрей повернулся к Елене. Они с Настей стояли остолбеневшие, прижавшись друг к другу и смотрели на Дарью, которая сползала на земле по мешкам баррикады, неловко подогнув под себя ноги и продолжала держать в руке тарелку. Лицо ее на глазах бледнело, из груди доносился какой-то свист и хрип, она, не издав ни единого звука, открыла рот, будто хватая воздух, которого вдруг стало не хватать. Андрей бросился к ней, отбросив, наконец, в сторону ненужное полотенце.
— Даша, где болит, покажи, — торопливо спросил он, расстегивая ей пальто. Тихо звякнула о камушек на земле упавшая тарелка и Дарья, закрыв глаза, перестала дышать.
_________________________________________
[1] В оригинале «And I have seen the eternal Footman hold my coat, and snicker», Трудное для всех переводчиков стихотворения место, так как в русском языке нет соответствующей случаю идиомы для обозначения смерти.
[2] Шустовский коньяк, он же предок армянского, вроде как бочки с времен основания не меняли.
[3] «Краткий курс истории ВКП(б)». Автором книги числился сам Иосиф Виссарионыч. Население книгу было обязано изучать, по единственно верной версии истории партии сдавали зачеты и экзамены.
[4] Если кто Николая Григорьевича в роли Профессора в «Сталкере» Тарковского не помнит, то уж папу Карло, соорудившего первого советского андроида Буратино или профессора Громова из «Электроника» помнят, наверное, все.
О быть бы мне корявыми клешнями,
Скребущими по дну немого моря!
17 октября 1941 года
— Что с ней? Андрей! Да не молчи же! — закричала за его спиной Лена.
Андрей расстегнул, наконец, пуговицы на пальто Даши и увидел на ее блузке почти в центре грудины дырочку с кровавым ободком. На сонных артериях Андрей пульс не нащупал. Оттянув вверх веко, он увидел стремительно плывущий в стороны зрачок, будто покидавшая тело жизнь расширяла себе выход наружу. Андрей, бережно поддерживая Дашу под голову, аккуратно уложил ее на землю и закрыл ей плотнее глаза.
— Всё, — сказал он. — Насмерть. Прямо в сердце [1].
— Как — всё? — спросила Елена. Она же вот только сейчас... мы же... нет, Андрей, ты посмотри, она же... да что ты говоришь? Ты зачем... ты что? — она увидела, как Андрей накрывает лицо Даше ее же платком и закричала, захлебываясь от слез: — Дашкааааа! Стой, Дашка, не уходи, нееееееет!
Настя молча стояла на месте как приклеенная, не отводя взгляд от лежащей рядом с телом тарелки и по ее щекам лились ручьем слезы, которые она даже не пыталась вытирать.